Нетленка

  • Про «мобилизацию души»
    1661
    0
    Дмитрий Синочкин
  • Игольное ушко рынка

    Как-то зашел ко мне генеральный директор «Недвижимости Петербурга» Вячеслав Эскин и вдруг спросил: «Слушай, а на этом твоем пригородном рынке — сколько продаж за год получается?»
    Слава любит задавать такие как бы посторонние вопросы.
    Ну, посчитал, знакомым аналитикам позвонил. От восьмисот до тысячи. Четыреста-пятьсот домиков в коттеджных поселках и столько же участков. Допустим, на вторичном рынке —
    еще столько же…
    «И ради тысячи человек — это вот все? — спрашивает дальше Эскин. — Несколько журналов, уйма специализированных сайтов, десятки компаний?»
    Призадумаешься тут. С другой стороны, в выходные население Карельского перешейка и побережья Ладоги увеличивается на миллион-полтора. (Если погода хорошая.) И это тоже пригород, тоже наша аудитория.
    В одном Всеволожском районе — полсотни новых проектов. Опять же, банкротов среди строителей-малоэтажников пока не наблюдается. Все как-то живут.
    Но тревожные симптомы имеют место быть. На разных уровнях и в разных сферах. То цемент в разгар строительного сезона ни с того ни с сего дешевеет на 10–12%.
    То куршавельский затейник Михаил Прохоров вдруг заявит, что к осени девелоперы начнут разоряться, и тогда их можно будет скупать пачками. А знаменитый авиатор Сергей Полонский возразит на это: «Ни черта ты, Миша, не понимаешь в девелопменте». Городские строители вдруг хором расщедрились на скидки. «М-Индустрия» дарит покупателям каждый десятый метр, «ЛенСпецСМУ» обещает скинуть с «квадрата» сумму, равную возрасту покупателя, «Северный город»
    заманивает спецусловиями приобретения паркинга — если у них купишь квартиру не меньше «трешки»… (Будет ли что в гараж ставить, когда за квартиру рассчитаешься?) Европа вдруг начала проседать: в Британии с начала года жилье подешевело на 8,7%, в Ирландии — минус 13,7%, в Валенсии обанкротилась девелоперская фирма, в Каталонии власти предлагают строить малометражки (от 15 кв.м) — «для смягчения последствий кризиса».
    В Латвии и вовсе цены рухнули на треть, в Штатах только за прошлый год около двух миллионов дефолтов. И процесс, по Горбачеву, идет дальше. А у нас за те же самые полгода цены на типовое новое жилье залезли вверх на 27%, на комфортное — на 25%. И квартиры уже не просто дороже, чем в Черногории или Болгарии, но неприлично дороже, чем в Чехии или Австрии.
    С каких прибытков? Тут в «Эксперте» посчитали: среднюю зарплату (плюс-минус немножко) у нас получают примерно 5%, 10% — выше и намного выше, все остальные — ниже. Какой-то очень узкий рынок получается. Для тех, кто у трубы, плюс обслуга? Для тех, кто реализует опилки бюджета? Для пастырей финансовых потоков?
    Возможно, мы не умеем считать потенциальный спрос. Библиотекарь и сержант-гаишник — оба бюджетники. И зарплата у них примерно одинаковая. Но есть нюанс… Получается, что рынок жилья (и пригородного в частности) в основном держится на неучтенной наличке. Ну правильно, вон Жириновский на заседание комиссии по борьбе с коррупцией приехал на «майбахе».

    «Средний класс» — это миф, все о нем говорят и пишут, но никто его в глаза не видел.
    Девелоперы сильно рассчитывают на «экономически активную» прослойку профессионалов. Но ведь те (поскольку профессионалы) считать как раз умеют и загородный домик выберут скорее в Лаппеенранте, чем в Сестрорецке, а квартирку для пожилых родителей подберут в Черногории…
    То же и с ипотекой. Ставка банков на исключительно легальные доходы сужает рынок еще заметнее, чем борьба с коррупцией. И решить для себя, что вот, я буду много лет ежемесячно отдавать по 1500–2000 долларов банку, зато куплю себе нормальный домик, — это выбор не такой уж очевидный. Завышенная цена и узкий круг потенциальных клиентов выводят комфортное жилье из перечня базовых ценностей. «Коль нет цветов среди зимы…»
    В Интернете попалась замечательная реплика: «Только разобрался с семьей, сменил работу, выбрал машину — бах! — тебе уже 80». Заметьте, жилье в этом перечне вообще
    не упоминается.

    1730
    0
    Дмитрий Синочкин
  • Одинокий горн в тумане

    В последнее время, собираясь на рыбалку, я кидаю в лодку (кроме снастей) дурацкий оранжевый жилет. С подголовником. Потому что меня предупредили: по Вуоксе ходит злобный ГИМС (инспекция по маломерным судам), и у кого что не так — нещадно штрафует.
    А что должно быть так?
    Для начала: чтобы управлять весельным «маломерным судном» (в частности — моей изрядно поношенной «Пеллой»), нужно иметь права. То есть билет судоводителя. А у меня его нет. Техосмотр, сами понимаете, не пройден. Аптечка отсутствует. Положенные по инструкции «бросательный конец» и «туманный горн» (для оповещения встречных-поперечных) — тоже. А если я в лодке не один, то жилетов положено иметь по числу пассажиров. По полторы тысячи на нос, потому что дешевые (без подголовника) — не считаются… Просто сказка про золотую рыбку! За «нарушение правил эксплуатации» — штраф от 5 до 10 МРОТ, за «управление в состоянии опьянения» — от 10 до 15, а за выпуск лодки в плавание без билета и горна — оштрафуют уже не меня, а коменданта базы. Единственная радость: если я, заслышав инспекторскую моторку, брошу весла и буду себе дрейфовать по ветру, «управление судном» мне уже никак не вчинить.
    Правда, ни этим, ни прошлым летом инспектора ГИМС я так и не видел. Но разговоры о наведении неукоснительного порядка на воде — вторая по популярности тема у костерка. После борьбы с коррупцией. Сразу после инаугурации президент Дмитрий Медведев заявил, что борьба с коррупцией — одна из главных его задач.
    Причем начать обещал «с верхних и средних эшелонов власти». Интересно, он изучал историю вопроса? Хотя бы нашу новейшую,  начиная с разоблачений Гдляна — Иванова и «12-ти чемоданов компромата» вице-президента Руцкого… Помнится, предыдущий Совет по борьбе с коррупцией был создан еще в 2003-м. И возглавлял его премьер Касьянов, известный в деловых кругах как «Миша два процента». Обозреватели надеются на «юридическую упертость» Медведева и на «системный подход». А мне все кажется, что коррупция — там же, где и разруха. То есть в головах.
    Вот интересно, есть разница между суммой в 231 миллион долларов, которую, по мнению следствия, упер из бюджета сенатор Андрей Вавилов, — и коробкой конфет для лечащего врача? Моралисты говорят, что по сути разницы нет. Но в любом случае новый Совет по борьбе возглавят люди, прекрасно знакомые с теорией и практикой этого гадкого явления. Кстати, и сам президент с гневом говорил, что государственные должности — вплоть до замминистра! — продаются и покупаются. Только что узнал, наверное.
    «Добро приходится делать из зла, потому что больше его не из чего делать», — говорил губернатор Вилли Старк. Возможно. Многие благоговейно цитируют это высказывание, однако затем, видимо, увлекаются процессом, потому что мало кто описал искомый результат.
    То есть я борьбу с коррупцией, конечно, поддерживаю. Только если она увенчается успехом, мне никогда не удастся приватизировать квартиру, потому что в ней душевая кабина стоит там, где на плане — кладовка. И ПИБ меня бесплатно не поймет. А если я напрягусь и верну жилье в первобытное состояние, государству придется снова включать меня в очередь нуждающихся, потому что никакой ванны на плане нет вообще.
    И кто в плюсе, спрашивается?
    В напряженном противостоянии высоких принципов и скользких «обычаев делового оборота» я бы не стал делать ставок. Победителя не будет. Очередная ничья. А в специальном кармашке валяющегося в лодке оранжевого жилета я держу 300 рублей. Так. На всякий случай.
     

    1644
    0
    Дмитрий Синочкин
  • Звездец!

    Думаете, будет что-нибудь про кризис? А вот фигушки.
    «Сегодня в небе наблюдается ярчайший метеоритный поток Ориониды», — сообщает Mail.ru. И правильно делает, что сообщает. Потому что метеориты так и будут ежегодно пересекать осенний небосклон по диагонали, даже если наблюдать за ними станет и вовсе некому.
    И осень стоит неожиданно теплая.
    Месяц назад случилось — волей судьбы и спонсоров — съездить в Англию. Вот там кризис действительно заметен, но лишь в редакции Bloomberg или на конференции финансистов. Уютные домики укрыты листвой; на Пикадилли тусуется толпа «понаехавших», наблюдая негустую демонстрацию местных исламистов с плакатами «We are all Hezbolla now!» Это, впрочем, вещи взаимосвязанные: запредельная толерантность как производная от глобализма.
    Ну и доигрались, естественно.
    А у нас — что, собственно, случилось-то?
    Фондовый индекс больно упал кому-то на ногу?
    Или лопнувший банк поцарапал кого-то из слишком близко стоящих осколками? (Скорее уж, не поцарапал, а заляпал. И не осколками.)
    Я пообещал сгоряча обойтись, но эта тема лезет из каждой щели, со всех страниц, из радио- и телеканалов.
    Встречаются два дворника. Один говорит: «Что-то мне ваше лицо знакомо». — «А вы в каком банке служили?» — спрашивает другой.
    За полтора десятка лет до того: слесаря Иванова спрашивают: «Если инфляция будет 100% — как вы будете жить?» — «Да нормально». — «А если 200%?» Слесарь сердится: «Слушай, не пори чепуху. Вот эта хреновина как стоила стакан, так и будет стоить».
    Накрылась виртуальная часть экономики — так давно пора было. Зацепило и здоровую плоть. Но я верю: те, кто делал и делает что-то нужное для других, выплывут. Не без проблем, но пробьются. (Очень надеюсь, что и мы причислены к таковым. А если нет — вернусь в учительскую. Примут, наверное.)
    Вот к натуральному хозяйству, конечно, не вернуться. Но некоторая локализация, возвращение средоточия жизни на местный уровень — неизбежны, и это к лучшему.
    В каждой ситуации есть свои маленькие плюсы. Отменили выборы — грустно, конечно, зато вместе с ними поотмирали и политтехнологи. А вот теперь шансы при жизни увидеть «кукурузину» постепенно тают вместе с капитализацией Газпрома — это ли не повод радоваться?
    Выйти, доверстав номер, под звездный дождь плотностью до тридцати метеоритов в час. Главное — успеть загадать желание.
    Вы же ведь не думаете, что я загадал про рост индекса ММВБ.

    1887
    0
    Дмитрий Синочкин
  • История болезни

    Начало сезона. Я беру у коменданта базы весла, отвязываю лодку, начинаю укладывать снасти. Вдруг он, смущаясь, протягивает мне дерматиновый баульчик.
    – Это что? — спрашиваю.
    – Аптечка. С этого года ГИМС требует, чтобы в каждой лодке непременно была аптечка. Иначе штрафуют. Возьми, а то ма-
    ло ли что.
    Почему-то вдруг эта трогательная забота государства о моем здоровье меня окончательно взбесила. Я вроде взрослый человек, даже дедушка уже, — какого черта мелкая чиновная сошка будет указывать, что мне брать на рыбалку?
    У нас приняли новый закон? Дума изучила статистику травматизма на Карельском перешейке и летальные случаи из-за отсутствия перекиси водорода? Нет, конечно. Просто очередной клерк продемонстрировал активность, очередной госмуж помассировал натруженный седалищный нерв и решил: «А нехай! Не повредит».
    И подмахнул инструкцию. Обязательную к исполнению на всех акваториях великой и могучей, с бонусом для прокорма инспекции.
    Причем их чаще колбасит именно от проблем, связанных со здоровьем нации. То главный санитар Онищенко воспретит
    к употреблению тухлое молдавское вино или вредоносную воду «боржоми». То велят таможне искать жучков и паучков в экспортируемых авто — на предмет обнаружения разносчиков эпидемии.
    В чистом виде забота мудрого родителя о неразумных детях!
    А массы активно подыгрывают, демонстрируя подростковые реакции. Вот эта ежегодная мартовская толпа суицидников с ледобурами, под грохот лопастей МЧС упрямо ползущая на лед, — реакция от противного. «Запрещаете? А вот вам!» И рукой от локтя.
    То же самое — с оружием. Сколько уже было попыток провести через Думу закон, разрешающий гражданам ношение оружия, хоть тех же травматиков, — каждый раз отлуп. Куда им, безрассудным, такие опасные игрушки, покалечут еще друг друга.
    Зато в МВД, по данным их же собственного исследования, эксперты обнаружили (среди руководства!) 526 человек «неадекватных» и еще 1906 «с нарушениями социально-психологической адаптации». И каждый, прошу заметить, при штатном «макарове». Вскоре обещают поменять на «беретты». Псих при погонах и с «береттой» — это будет сильное зрелище.
    Когда приключился кошмар Беслана, какой была первая реакция власти? Правильно — отменить выборы губернаторов. В этой извращенной логике есть определенный смысл. Как только государство явно не справляется с какими-то функциями, оно немедленно требует себе еще больше полномочий.
    Вот теперь инновации в Сколково насаждают сверху вниз, квадратно-гнездовым методом, как картошку при Петре. Помяните мое слово: при запуске иннограда «ботаникам» спустят план — в какой области какие изобретения надлежит сделать! В штуках, в процентах патентов от уровня прошлого года
    и в центнерах отчетной документации. Потому что стремление контролировать все и вся — естественная функция власти. Конкретный гражданин со своими заморочками ей только мешает. Ну, и завести для него специальную «болталку», как чат в Интернете. «Общественные слушания» по проектам застройки, например. Поговорили и разошлись. Градсовет при губернаторе с правом «давать рекомендации» — тот же чат, только с лампасами. Решать все равно не им. И про строить башню, и про не строить башню — решают строго наверху. Что одинаково унизительно в обоих случаях.
    Правда, когда подконтрольной информации становится слишком много, система захлебывается, как сайт под ddos-атакой. И отключает все цели, кроме жизненно важной  — самообеспечения. Чем успешно и занимается последние годы на глазах изумленной общественности.
    А частный домовладелец власти подозрителен. Потому что преимущественно обходится без нее.
    …Когда я снова приехал на Вуоксу, комендант сказал:
    – Слушай, тут это. Новая инструкция. Ты, в общем, возьми еще одну аптечку — техническую. Мало ли там, дырку в лодке пробьешь или еще чего…

    1723
    0
    Дмитрий Синочкин
  • О сущности власти

    Для меня это всегда было загадкой. Что за непостижимая сила толкает людей туда, где приходится отвечать за судьбы множества?
    Нормальный человек женится-то не вдруг. Да что семья — собаку завести, и то колеблешься: а справлюсь ли? Кормить, гулять каждое утро. И вечером еще.
    Большинство обычных людей такой ответственности избегает. Кроме каких-то специальных, которые у власти и при власти.
    Причем они там, наверху, как на подбор со странностями.
    Хотя на самом деле Валентина Матвиенко так уж впрямую не предлагала лазером сосульки сшибать. Это была не вполне удачная метафора. Коллеги постарались с интерпретациями. И это тоже характерно — в рамках общей картины.
    Тут и спикер Грызлов, совладелец патента на суперфильтры, которые запросто превращают радиоактивные стоки в Кастальский ключ. Тут и свежеиспеченный Янукович, земляк украинского поэта Чехова. До кучи — румынский министр обороны Опря, который отправил пехотинцев с гуманитарной помощью на Таити (вместо Гаити). Говорят, про Опрю — байка. Но ведь не на пустом месте: если уж президент сверхдержавы Буш-младший путал Австрию и Австралию, а про Ирак и Иран думал, что это одна страна…
    Ладно национальные лидеры. Целая Организация объединенных наций с громким плюхом села в лужу. (Излагаю этот роскошный сюжет по публикации в «Огоньке».) Группа экспертов ООН по изменению климата (IPCC) три года назад опубликовала доклад о последствиях глобального потепления. Мол, ледники в Гималаях исчезнут к 2035-му, прибрежные страны затопит, и так далее. Из этого выросла вся тема, рынок торговли квотами и прочий Копенгаген. Альберт Гор получил «нобелевку» на пару с директором IPCC Пачаури. Потом выяснился первоисточник шумихи. Оказывается, данные о таянии ледников исследователи IPCC переписали из New Scientist, где в 1999-м опубликовали интервью с индийским гляциологом. Причем журналисты еще и ошиблись в переводе: индиец имел в виду не 2035, а 2350 год! Затем британская Times выяснила, что ученый вообще ссылался на российский атлас, выпущенный в начале 1990-х под руководством академика Котлякова. Вот там и приводились расчеты: насколько поднимется уровень Мирового океана, если ледники вдруг растают? И все!
    А тут еще зима, внезапная, как в Петербурге: Европу замело, в Испании цитрусовые позамерзали… Но премию Гор,  думаю, не отдаст.
    Государствами управляют троечники!
    Ковбой Рейган (не шибкого ума мужчина) был президентом, «качок» Шварценеггер — губернатор, но ни при каком раскладе не окажется на этом посту Вуди Аллен. Хотя тоже актер, но при этом — рефлектирующий интеллектуал, что строго противопоказано.
    В процессе воспроизводства власти неукоснительно работает отрицательная селекция. Лейтенант, обходя строй новобранцев, безошибочно назначает сержантами самых тупых и упертых. Поэтому, кстати, в монархии еще возможны казусы, когда на трон по праву рождения попадает (как правило — ненадолго) человек неглупый, а иногда еще и порядочный. В демократии такие штучки не проходят.
    Кстати, американцы, производящие демократию не только для внутреннего употребления, но и на экспорт, что-то подозревают. Оттого у них выборы так похожи на карнавал: шарики, чирлидеры, надувные слоны… У них — привычный цирк,
    у нас — звериная серьезность неофитов. Не наигрались еще.
    В книжке Рубанова «Хлорофиллия» педагог упорно возится с нелюбимыми детьми, неспособными учиться. Успех: все как один стали видными чиновниками!
    Если вы сомневаетесь в действенности принципа отрицательной селекции — ну, включите телевизор, что ли. Репортаж из Думы или ЗакСа.
    Человек, впрочем, научился от государства защищаться. Местной самоорганизацией (общиной), неприкосновенностью жилища. В тех же США — вплоть до стрельбы по случайно забредшим на участок незнакомцам.
    Но лучше без крайностей. А вот как именно обустроить свою маленькую автономную крепость — об этом в нашем журнале рассказывается очень подробно.

    1714
    0
    Дмитрий Синочкин
  • Кризис нежного возраста

    Время жизни человека измеряется годами, жизнь периодического издания — выпусками.
    Вы держите в руках 50-й номер «Пригорода».
    С ума рехнуться!
    Сто интервью с самыми разными людьми. Среди них попадались вице-губернаторы и девелоперы, строители и социологи, актеры и писатели. Были собеседники более интересные, были —
    менее, но начисто скучных практически не встречалось. Да хотя бы только ради того, чтобы иметь официальный повод приставать с вопросами к Сергею Мигицко или Александру Городницкому, стоило затевать весь этот проект!
    Больше двух сотен аналитических обзоров. По меркам прессы, «Пригород» — совсем юное издание, сущее дитя. Мы, однако ж, успели застать и взлет рынка, и сокрушительный обвал, и теперь присутствуем при мучительном ренессансе. Считали объем продаж в штуках (домов) и в рублях, рисовали загадочные графики, пытались в прогнозах заглянуть за последнюю обложку —
    что там дальше? Тоже ведь авантюра чистой воды: переводить на язык цифр предмет (рынок), в существовании которого не до конца уверены даже сами участники процесса!
    Многого не понимали, о чем-то умалчивали — случалось, но врать не врали.
    В рубрике «Место имения» — полсотни роскошных историй про человека и его дом.
    Кайф ситуации — как у советских ученых: удовлетворение любопытства за казенный счет. Мы делаем то, что нам на самом деле нравится, и нам же за это еще и платят! У кого кризис?
    У нас — нет.
    Для меня лично самая большая неожиданность связана с вот этим разделом — с колонкой Editorial. Обычно это суперское место в других изданиях используется, чтобы сказать о чем-то социально важном. Или перечислить главные материалы номера.
    А тут оказалось, что какие-то случайные наблюдения (ну ладно, не совсем случайные), обрывки размышлений, которые кажутся важными перед рассветом и начисто тускнеют к вечеру, — вся эта дребедень вдруг отливается в некую форму и задевает струнки в душах десятков людей, которых я не видел и не увижу.
    Мастера спросили: как это он делает корабли в бутылке? Он объяснил: «Беру разные веточки, веревочки, щепочки. Добавляю клея, взбалтываю. Получаются разные фиговины. Иногда — корабли».
    Каждый раз эта колонка пишется на флажке, перед отправкой в типографию. И каждый раз, ставя точку, я боюсь разоблачения.
    Мне как-то неуютно в сообществе коллег. В силу профессиональной специфики, ежедневно пропуская сквозь себя информационную Ниагару, журналисты быстро изнашиваются. Разучиваются удивляться, реагировать, распознавать в мутоте будней маленькие ежедневные чудеса. Многие превращаются в таких пригламуренных экклезиастов. Это не вина, а беда, конечно: сделать себе профессию из удобрения газетных полос переваренными чужими судьбами — врагу не пожелаешь.
    Нарастает защитная корка.
    И это заразно.
    Мне кажется, что совершенно необходимо сохранить эту способность: смотреть вокруг и хотя бы иногда видеть как будто впервые. К примеру, сугроб с торчащей антенной, напоминающий кадр из «Кавказской пленницы». Или крупнопористый городской снег без фотошопа… Представить в красках диалог грузчиков, волокущих рояль по винтовой лестнице на 4 этаж престижного таунхауса. Задавать важным чиновникам и солидным бизнесменам разные дурацкие вопросы, на которые они почему-то не очень любят отвечать. То есть фокус такой: под собственной личиной солидного господина при должности, которому неудобно не ответить, пытаться сохранить мелкого ребенка, обязательно старающегося докопаться до первопричин.
    А открытиями — делиться с вами.
    Первый номер «Пригорода» начинался марктвеновской цитатой: «Покупайте землю — ее больше не производят!»
    Пятьдесят номеров спустя мы вправе продолжить ирландской пословицей: «Когда Бог создавал время, он создал его достаточно».
    Не так ли?
     

    1706
    0
    Дмитрий Синочкин
  • Чересполосица

    Вот что мы родились и живем именно здесь и в это время — это нам повезло или наоборот?
    Так вот сразу и не скажешь.
    Это нас время от времени пробивает на философствования, и мы стараемся нащупать какую-то важную тему. Чтобы о вечном и чтобы одновременно — отражала своеобразие текущего момента.
    Так и родилась Арбузебра, вынесенная на обложку номера. Потому что ярко выраженная

    полосатость — имманентное свойство российской действительности. В ней «свинцовые мерзости» так легко перетекают в летящую прелесть Покрова-на-Нерли, что кажется, будто Пастернак без повсеместных лагерей вообще невозможен. И оттого как бы их косвенно оправдывает.
    Мы тут раздухарились было: ах, Петербург, окно в Европу, умеренный морской климат! Как же. Минус тридцать — зимой, плюс тридцать пять — летом. Как в северном Казахстане, но мокро. Ничего, втягиваемся... Черчилль восхищался русскими, которые на морозе с азартом едят мороженое. «Этот народ непобедим!» Он еще не видел тех, которые на жаре тянут теплую водку из мыльницы.
    Радость и гадость мелькают, не смешиваясь. Конечно, кому-то реально не везет, и он пыхтит вдоль по черной полосе, с трудом пробиваясь к серому краю. А вот таких, чтобы надолго по жизни попали вдоль светлой, я сходу даже и не припомню.
    Из крайности в крайность — это, конечно, наше. «Бьет — значит любит». Совмещаем несовместимое. А недавно видел плакат:  «Open-air Ивана Купала». Это праздник такой в «Шуваловке».
    Потому для унылого европейца «двойная сплошная» —  запрет, однозначно. А для россиянина — вызов! Или заработок, смотря по какую сторону полосатой палочки он находится.
    То же относится и к тесту на беременность.
    Модернизм более-менее интернационален, а вот «митьки» могли появиться только у нас. В тельняшках, естественно. И этот международный матросский костюм мы присвоили легко
    с полным правом, потому что — «дык, елы-палы» — он не только позволяет видеть человека на фоне паруса, но и подчеркивает особый вкус каждого прожитого момента, как глютамат натрия, не к вечеру будь помянут. То есть, к примеру, дама с пышными формами и так привлекает внимание, но если еще и в тельняшке — шея с нарезки сворачивается! В бархатной блузе — художник, в тельнике — «митек». Или десантник, что не легче.
    А когда полоски вдоль — это уже каторжная роба или больничная пижама. То есть совсем другая история: дух неволи, строгий вид. В ослабленной форме, но про то же самое — офисный дресс-код в мелкую полосочку.
    Во всем мире поперечины пешеходной «зебры» символизируют безопасность, у нас она означает «все равно собьют, конечно, но с водителя, если повезет, можно срубить денег».
    Кстати, поперечно-полосатые мышцы управляются головным мозгом, и человек может сокращать и расслаблять их произвольно. А продольно-полосатых мышц в природе вообще не бывает, только кит, но он хотя и большой, зато — ни рыба, ни мясо.
    Что в очередной раз подчеркивает правильность выбранного Россией особенного пути: наискосок через чередование крайностей.
    Кстати, чересполосица, как сообщает Википедия, возникала в России при регулярных переделах общинной земли.
    И когда поток негатива совсем захлестывает и сумрак сгущается, только это и позволяет держаться на плаву: черная полоса случается, это не навсегда. Вон уже краешек просвечивает…

    1940
    0
    Дмитрий Синочкин
  • О прибавочной стоимости

    Купил недавно в «Буквоеде» очередной блокнот Moleskine. Сто девяносто две желтоватые странички. За 540 рублей. Потом смотрю: на полке — книжки разных авторов примерно той же толщины, а то и поболее, и тоже вроде на хорошей бумаге, — вдвое дешевле!
    Это потому что с буквами?
    То есть пока бумага не исчеркана нашими бесценными мыслями и единственно верными фразами, у нее одна цена. Запачкал листы продукцией мозга, облеченной в слова, — сразу дешевеет.
    На ту же тему давеча рассуждал руководитель компании «Т-дом» Дмитрий Зюзин — про отрицательную добавленную стоимость. То есть как бывает: фирма где-то изыскала кус земли, взяла да и застроила. Потом продала. Если стоимость строительства отнять — получится, что земля подешевела. Хотя на самом деле (в среднем по рынку) она подорожала. И если бы оная фирма, купив надел, вообще ничего с ним те же два года не делала — осталась бы в барыше. С другой стороны, понятно: людей чем-то занять надо, техника простаивает. И если человек просто сидит на дорожающей земле — он спекулянт. А понагородил на ней что ни на есть, пусть и несусветное, — сразу девелопер!
    Мне вот пока не кажется, что наше вмешательство в нежную ткань окружающей природы так уж сильно ее улучшило. И ей не кажется, судя по реакции: то ураган, то шторм. Зимой граждане жаловались на холода и снежную прорву, с нетерпением ожидали тепла. И ка-ак дождались!
    Есть, конечно, исключения. Представьте: Нева, и на ней сразу Смольный монастырь. Без всего остального, чтобы ни «Силовых машин» напротив, ни навязчивого новодела по соседству. Ведь здорово?
    Но так почему-то не бывает. Или бывает, но редко. Вот архитектор Игорь Фирсов умеет: вписал в лес неприметный домик с зеленой травяной крышей, и сразу его участок стал вдвое дороже, чем у соседей. Или спецы из студии «МИ–8»: в эскизном проекте так упрятали на территории престижные объекты, что их вообще практически не видно! Только залив, сосны и скалы. Ну, конечно, заказчик пришел: «А где тут мои бабки?» Так что проект остался на бумаге.
    А реализуются в камне и металле, в буквах и красках чаще всякие безобразия.
    Мне почему-то кажется, что недавнее буйство стихии — это не за грехи вовсе (если за грехи — маловато будет) и даже не от глобального потепления. Это такая эстетическая реакция: словно посмотрел сверху кто-то на все, что мы тут наворотили, пригляделся — да и плюнул. Или вздохнул…
    Ну, и у нас сразу — крыши всмятку, катера кувырком.
    И немедленно после — все лучшее в людях повылезало. Соседу помочь, раненого в город доставить, дерево с трассы оттащить.
    Этого у нас не отнимешь: позитив начинается, когда совсем припрет. Погорельцам помогать — Интернет трещит, гламурные москвички пожарные рукава для МЧС закупают! Конечно, не стоит идеализировать: и порыв скоротечен, и иные погорельцы, едва оклемавшись, от вещичек без бирки нос воротить начинают. Эти наши порывы растянуть бы как-то в длину, во времени…
    Вот калининградцы уперлись — и сняли с области не приглянувшегося Бооса. Москвичи поднатужились — и остановили-таки стройку в Кадашах…
    Корнею Чуковскому приписывают фразу: «В России надо жить долго».
    И внимательно, долго надо смотреть вокруг. Чтобы были шансы надеяться: а вдруг потом листок из блокнота все-таки будет цениться чуть дороже, чем чистый…
     

    1636
    0
    Дмитрий Синочкин
  • Отчаянная радость

    Как в анекдоте — «блестит, но не радует».
    Я призадумался: почему, собственно? Ладно, о том, что Деда Мороза нет, я уже какое-то время и сам догадываюсь.
    Но все же: отчего потускнели наши самые любимые праздники? Почему на первом плане — не волшебство меняющихся цифр (довольно-таки бессмысленный процесс, если вдуматься),
    а вонючие безнадежные пробки, очереди в магазинах, зеленая тоска родственных визитов? И даже покупая загодя придуманный подарок для хорошего человека, уже знаешь: не то, не то…
    Как усердная хозяйка, дождавшись гостей, красная и заморенная многочасовой вахтой у плиты, вряд ли будет искренне восторгаться собственной стряпней.
    Усилия, потраченные на подготовку, сводят к нулю результат.
    Это вроде как с газпромовской башней. Боролись-боролись и вдруг победили. Но осадок остался. Если долго защищать позиции здравого смысла против абсурда, причем вслепую, в пустоту, даже не видя противника, — победа получается с сильным привкусом горечи. Ну да, дважды два по-прежнему четыре, а «кукурузина» — гадость неуместная, но сколько времени и сил на это ушло!
    Сосульки нависают над прохожими ледяной угрозой, и дворики центра — в безнадежной снежной осаде. Как будто не было прошлой зимы и показательных отставок. Горожане приучаются распознавать марку машины по форме сугроба… Возвращаясь домой, отколупываю примерзшую дверь подъезда с помощью монтировки и чьей-то мамы — чтобы обнаружить в ящике квитанцию с лишней тысячей за прошлогодний «перегрев».
    Ага, точно. Это в мае они жарили так, что на батарее при закрытой форточке можно было яйца варить.
    Повсеместный неуют, накрывший город,  гораздо больше и убедительнее говорит нам о власти, чем отвлеченное место России в международном индексе коррупции.
    Живем назло и радуемся вопреки — это, стало быть, и есть наш особый путь?
    Раньше нам придавала сил надежда на то, что уж в Европе-то все в порядке. Значит, и мы сможем, пробьемся, надо лишь разобраться с маршрутом…
    Не тут-то было. История с этим австралийским парнем тоже получилась показательной. Не то, что он там наопубликовал (это на самом деле мало кому интересно), а вот как его теперь давят. В Штатах запретили студентам заходить на Wikileaks, если им (в будущем) интересна госслужба. Две шведки обвинили Ассанжа в изнасиловании: одна заподозрила его в том, что он умышленно употребил неисправный презерватив, а другая — что он не сообщил ей о первой. Уголовное дело,
    до четырех лет тюрьмы…
    Это у них такая изнанка всеобщего торжества правопорядка и борьбы за равные права, граничащей с маразмом?
    И как-то все меньше отдушин.
    Источник позитива — внутри. Хотя бы потому, что снаружи его уж точно нет.
    Действительность вкупе с телевизором усиленно подталкивает к идеалу: завести домик с камином подальше от мегаполиса и добывать пропитание дистанционно, каким-нибудь необременительным трудом из удаленного офиса.
    Жванецкий написал: «Или жизнь наладится, или мои произведения будут бессмертны».
    Вот и загородный рынок: его светлое будущее — в неукоснительном сгущении мерзостей мегаполиса.
    Один из самых светлых сюжетов православного иконостаса — «Нечаянная радость». Про некоего грешника, который собирался на темное дело, да задержался вдруг перед образом. И прозрел внезапно, и вдруг раскаялся, и даже был прощен.
    Но ведь что-то у него в душе отозвалось, что-то зацепил этот мимолетный взгляд?
    Так что март неизбежен. Надо лишь уберечь драгоценный кусочек весны внутри.
     

    1710
    0
    Дмитрий Синочкин
  • Хрупкость настоящего

    «Мне не нужна вечная игла для примуса. Я не хочу жить вечно», — сказал великий комбинатор. И заложил этой фразой глубинные основы современного маркетинга. Да чего там —
    всей цивилизации потребления.
    Один из наших добрых знакомых, акула издательского бизнеса, озаботился продажей своего «Рейндж Ровера». Хотя вроде и куплен не так давно, и бегает исправно. А просто (компетентные автовладельцы в курсе) кончается срок гарантийного обслуживания. И как он кончается — так машинка начинает сыпаться. Тут-то и выясняется, что у автопроизводителей главный заработок — на запчастях. Пока не придет время запускать в продажу новую модель. А для этого нужно, чтобы старые побыстрее кончились. Мелькание брендов, мельтешение трендов… «На этой неделе такого уже не носят!»
    И так во всем.
    Недавно прочел: кто-то из наших умельцев наладил выпуск аккумуляторов к первым моделям сотовых телефонов. Потому что первые-то делали совершенно неубиваемыми. Только зап-
    части к ним выпускать перестали.
    И новая компьютерная «стрелялка» нипочем на старом харде не запустится!
    Если упрощать: выпуская долговечный товар, производитель подрывает основы своего будущего благосостояния. (Хотя и экономит на зарплате маркетолога.)
    Вот уже несколько лет мы делаем журнал про загородный рынок, про частные дома. И все это время меня не оставляет внутреннее беспокойство. Недавно осознал: сама идея частного дома — прочного, надо полагать! — противоречит характеру нашего суетливого времени.
    На саммите по малоэтажке случился спор. Один из выступающих упомянул, что на «фасадные панели» (кажется) западная фирма дает гарантию на 50 лет. И вот к нему прицепился оппонент: что за гарантия? Кто будет отвечать? Но дело даже не в этом, а в том, что большинство участников дискуссии смотрели на спорящих, как гаишник на инопланетянина: о чем они, вообще? Где мы — а где 50 лет? Тут не знаешь, где завтра проснешься…
    И, кстати, насчет хрущевок — тоже миф. Ну, что их рассчитывали на 25 лет, и теперь они все повалятся. Один компетентный дядечка разъяснил: на самом-то деле (технически) конструктив лет 130–150 продержится. Но это плохо вписывается в стратегию перманентных преобразований.
    Метафизически был прав экс-глава областного Комитета по природным ресурсам (а ныне подследственный) Александр Степченко. Мы его пытали насчет фундаментальных коттеджей в рекреационной зоне, где разрешены только временные постройки. А он отвечал задумчиво: «Участок в аренде на 49 лет. Значит, все, что на нем построено, — временное».
    Не поспоришь…
    Правота кроется где-то на полюсах. Японцы в принципе ничего капитального никогда не строили. Дома из рисовой бумаги да бамбуковых планочек. Но уж если взялись, для их небоскребов 9 баллов по Рихтеру — что виагра.
    А главный храм богини Аматэрасу… В общем, его каждые двадцать лет разбирают и строят новый. Точно такой же. И так уже полторы тысячи лет. Суть не в том, что новый, а что такой же точно.
    Самураи, что с них взять.
    В Сан-Диего подсчитали, сколько информации в год перелопачивается в Интернете для обеспечения бизнеса. (Эту цифру приводят в «Русском репортере».) Оказывается, 10 зетабайт. Двадцать два нуля после единицы. Если все распечатать в книжках — стопка высотой до Нептуна, причем двадцать раз.
    А вот Сергей Довлатов даже личные письма писал с черновиком. То есть сначала черновик — потом набело — только потом отправит. Тоже лишний расход бумаги, но как-то иначе,
    вы не находите?
    Так вот. Газета живет пару дней, журнал — неделю, ну, месяц максимум.
    Нам с Довлатовым не равняться, но все-таки стараемся, чтобы «Пригород» был поближе к тому, что делается не спеша и надолго. С черновиком, если нужно.
     

    2178
    0
    Дмитрий Синочкин
  • Памятник форточке

    Ну, приехали. Организаторы портала vpiter.com затеяли конкурс — выбирают место для памятника «Окно в Европу». Маленькая неточность, конечно. Надо бы так: «Памятник “Окну в Европу”». У меня даже эскиз есть (в голове): кусок стены — старой, метровой кирпичной кладки. В ней, натурально, окошко. Небольшое. Забрано решеткой; прутья толстые, но кое-где уже проржавели в труху. Пара даже с уголка отогнута — подростку пролезть, оцарапавшись...
    Абсурд сгущается не по-детски.
    То премьер с Народным фронтом, куда вступают исключительно оптом. В Хабаровском крае в припадке лояльности записалось аж полмиллиона человек — полнаселения. Есть уже трижды фронтовики: от предприятия, как член Едра и вместе с филателистами. Не предел, конечно. Сотрудники «Почты России» проводят референдум — вступать или погодить? Кто стучится в дверь ко мне?
    Учителей записали скопом, как школьников на экскурсию в секс-шоп. Ну еще бы — премьер на съезде педагогов пообещал 30% к зарплате накинуть.
    В суматохе забыли указать, с кем воюем. За отсутствием видимого врага макиварой назначили олигарха Михаила Ё. Прохорова…
    Президент в ответ погрустил-погрустил — да и выдал. Речь на Петербургском форуме. Взвод политологов сбрендил, расшифровывая. А ведь подготовленные, казалось бы, люди! Но более крепкие мозгами пришли к консенсусу: Медведев-де имел ввиду, что на выборы, наверное, пойдет, но с Путиным конкурировать не будет.
    Тут уже остальным поплохело в попытках осознать.
    А сверху все гуще чернильное маскировочное облако, будто осьминога напугали. Соединить Москву с областью! Петербург скрестить с Всеволожском! Уренгой —с Кушкой! Центральное правительство выслать в Тверь! Петербургское — в Уткину Заводь!
    Впервые вижу дымовую завесу, которая прикрывает абсолютную пустоту.
    Раньше-то, при «совке», как удобно было считать: вот есть власть, и она нам постоянно врет. (То есть знает правду, а нам всем сознательно впаривает неправду.) Блаженные времена!
    Я вообще не уверен, что они там, наверху, что-то знают. Оттуда порой исходит удивительный набор звуков — ну, как если бы сельский механизатор прочел работу Хокинга о сингулярности и решился пересказать подруге. В подробностях.
    При этом здравый смысл в целом остался. Но весь стек вниз.
    Попробуйте с гайцом договориться на 500, нарушив на полторы. Одним взглядом оценит платежеспособность, размер заначки и прочие важные параметры. Чем выше — тем хуже. Бывший главный милиционер Пиотровский год назад, аккурат под реформу органов, заявил доходы в 23 млн рублей — кто его за что тянул? И как после этого старшим товарищам в глаза смотреть — они же показали в 10 раз меньше, а рядовой состав смеется и пальцем тычет.
    Про подмосковное дело, где СКР  сцепился с прокуратурой насчет «крышевания» игровых автоматов,— уже и самая желтая пресса поутихла. Брезгливо отряхивает лапки. Нюхом чует — оба хуже!
    Такое впечатление, что предусмотрительная природа встроила в человечество несколько разных предохранителей. Чтобы двуногие планету не угробили. То нашлет новые болячки, которые косят исключительно стерильных европейцев, а вот индусов, которые воду из Ганга пьют и считают целебной, — не трогают. То регулирует рождаемость с помощью политкорректности
    и феминизма. Но главный клапан находится на уровне власти. Как только запахло агрессивным маразмом, как только здравый смысл утрачен и даже инстинкт самосохранения блокиро-
    ван — это точно оно, родное государство, в лице лучших представителей. Без этих качеств наверх не влезть — а с ними там делать нечего. Ну, на истребителе прокатиться. В футбол с бразильцами сыграть. Тигра потискать. Все? Фантазия кончилась?
    Беда в том, что абсурд заразителен. Когда его много — теряешь критерии. Петр рассчитывал, что с Запада сквознячком протянет. А там свежий воздух кончился раньше нашего.
    Остается изыскивать внутренние резервы. Проветривать себя изнутри, опираясь на потребности организма, остатки школьной классики и тех немногих, кого действительно любишь.
     

    1664
    0
    Дмитрий Синочкин