Домашний круг
-
Пирожок для талииСколько бы мы ни водили хороводов вокруг новогодней елки, сколько бы ни танцевали под зажигательную музыку, все равно потратить столько же калорий, сколько мы набираем за праздничными столами во время каникул, не получится. Но и от вкусного не отказаться. Придется совмещать приятное с полезным.
-
Каменная башкаКакое самое человечное и самое животное чувство живет в нас? Что «и подрагивает, и постукивает, и покоя нам не дает»? Борис Слуцкий имел в виду совесть. А я - страх. В совести все же есть нечто божественное, а страх - он по Фридриху Ницше: menschliche, allzumenschliche («человеческое, слишком человеческое»). Потому и Пилат у Булгакова слышит, что «трусость – самый страшный порок». Потому и я однажды услышал от ликвидатора чернобыльской аварии: «Я, знаете, что там понял? Храбрость – это отсутствие воображения».
-
ПереломЕсть такое время года, которое не время, а перелом времен. С неба сеется нечто вроде снега и, не долетая до земли, превращается в очевиднейший дождь. Уже не осень, еще не зима. Не понять, то ли поздно, то ли рано. Сумерки. Самое питерское время года. «Блеск мокрого асфальта – вот и вся ваша хваленая ленинградская проза», -- припечатал один из самых ярких представителей этой прозы свою эстетическую родину.
В эту пору хорошо почитать про перелом времен в общественном, так сказать, смысле.
-
Мартышка набирает очкиКак летит время! Совсем недавно мы всем миром пытались приманить Синюю не то Овцу, не то Козу, а вот уж и Обезьяна на пороге – Огненная, она же Красная. И хоть ее год наступит в феврале 2016-го, мы по традиции уже 31 декабря 2015-го начнем ее всячески умащивать.
-
ТайныОн любил выдумывать. Трудно было понять, где он врет, а где правда просто похожа на выдумку. Например, уверял, что поселок, где была дача его родителей, — не Тайцы, а Тайны. Потому что здесь были подземные ключи, водоводы, тайные, природные, только в русском XVIII веке переделанные в рукотворный водопровод, а при этих ключах в шведское время уютно располагались финские шаманы.
-
ПодробностиЯблоки в этом году червивые, и их мало. Это хорошо. Потому что если их много, то непременно какая-то удавшаяся гадость. В 1937-м был яблочный год. У молодого Александра Яшина есть стихи про то, сколько яблок уродилось, когда жить стало лучше, жить стало веселее. Так что нет яблок – можно вздохнуть спокойно. И книжки почитать про интересное.
-
Нора для поэта«Там мы выживем в теплой норе, мы тепла себе сами надышим». Интересно, вспомнил ли Дмитрий Быков о месте ссылки Бродского, Норинской, когда сочинял эти строчки, или совпало случайно. Случайность - логика фортуны.
-
Запас мешка не деретМожно без конца спорить, было в этом году лето или нет. Но у многих все равно полочки в кладовке или погребе пополнились банками со вкусностями, приготовленными собственными золотыми ручками. И что теперь со всем этим богатством делать?
-
Самый цимес!Мясо, тушеное с фруктами и засахаренным картофелем, редька, сваренная в меду, засахаренная морковь… Все это еврейская кухня. Многие ее блюда давно вошли в обиход людей разных национальностей и верований, а слово «цимес» вообще стало синонимом чего-то необычайно вкусного и приятного. Так что каких бы взглядов вы ни придерживались и какие бы политические страсти вас ни терзали, пробегите глазами эти странички и доставьте себе истинное удовольствие – сделайте себе цимес.
-
Осенние страницыТеплая осень, грибы и брусника. И все равно – печальное время года. Не люблю осень в любых ее видах. И надо же, в это время обнаружил замечательные книжки.
-
Володарская-СергиевоА мне нравится ее советское название - Володарская. Может, потому, что мне очень нравится Володарский. «Американский рабочий Володарский», –так он представился наркому просвещения Анатолию Васильевичу Луначарскому. Комиссар печати, пропаганды и агитации Союза коммун Северной области, по-нынешнему Ленинградской области.
-
Скоро осень…Воздух становится прозрачным и ночью темно. И отпуск кончается. Почитаем-ка что-нибудь на застекленной веранде, с которой видны кусты давно отцветшей сирени.
