«НАМ НАДО БЫЛО ПОНЯТЬ РУССКОГО ЧЕЛОВЕКА»

Например, на Машу. Маша — это очень трудолюбивая женщина, работает, не разгибая спины. Собственно, ее и видно только со спины. Правда, и той почти не видать, один бантик от передника — это потому, что Маша круглосуточно занята на огороде. Да кто же такая эта Маша? Это рукотворный образ из фанеры, в котором выразилось первое впечатление от наших дач у подданных Швейцарии.
Возле Маши на лужайке рукотворные же куры, на березе — дятел, а под кровлей бани — ласточки. Кстати, дарами местного птицеводства хозяйки не пользуются, поскольку почти вегетарианки. Вид мяса в перестроечной России окончательно убедил их в правильности выбора.

Фотографы по профессии Хайди Моретти и Регина Пюнтенер на даче до самых холодов, а как-то задержались до 20 декабря. Но как, спросите, жителей Альп занесло в Россию, а тем более в Синявино? У каждого в жизни бывают переломные моменты, да к тому же в Швейцарии все сделано, обустроено, а в России еще есть чем заняться. Не обошлось и без русской борзой. Как владелица этой породы Хайди, будучи в России еще гостем, встречалась — по ее терминологии — и с борзятниками, погостила у них в Синявино. И решила: «Еду жить в Россию». Регина устремления подруги поддержала, отправившись в северный экстрим с одним только русским словом в запасе — «мороженое». Они поселились в Петербурге, а в 1995-м у них появилась дача.

– У некоторых пенсионеров крылья растут, — объясняет Хайди.

– В Швейцарии, — добавляет Регина, — не могла представить, что можно жить так близко от соседей.

Казалось, если живешь за городом, надо много места. Но нам хотелось жить с русскими людьми. Надо было понять русского человека. Это невозможно, но немного можно.

Когда швейцарские дачники стали осваиваться, их удивило, что русский человек «не очень хочет сказать, сколько стоит работа». Поэтому мастер и хозяева писали на дощечках каждый свою цену, а сходились на середине. Зато все земледельческие советы давались бесплатно, и их было столько, что впору открывать Университет по копанию земли.

Вся жизнь на даче отражена подругами в дневнике — огромном альбоме в красивом переплете. Это записи, рецепты, фотографии, рисунки. Вот, к примеру, рисунок грузовика с надписью «КАМАЗ». Он напоминает, что как-то знакомые презентовали машину стройматериалов. Если такой дневник издать, его сметут с прилавков как дачный бестселлер.

ЛОВЦЫ СНОВ

Этот дом они выбрали потому, что все в нем просто, много света, дерева, в отделке однородный материал, нет обоев.

– Простота, стиль, вкус — вот что я люблю, — уточняет Регина.

Ее и Хайди вдохновили старое зеркало, стол, а постепенно они обзавелись и своей мебелью (часть подарили, а кое-что Хайди сделала сама, и весьма профессионально). Отреставрировала она и старый шкаф — простой, строгий, с элементами резьбы.

На шкафу такой же, из позабытых времен, чемодан. Когда-то чемоданы были самостоятельной частью интерьера, почти мебелью, и новые хозяйки возродили традицию — чемодан выглядит очень эффектно. Сказываются врожденный вкус и то, что наши героини любят снимать в стиле ретро.
Ни мебель, ни вещи в этом доме не «грузят», их не замечаешь — вероятно, потому, что их ровно столько, сколько нужно. Ведь как бывает жаль, если люди начинают возводить дворец, а достроить не могут. В Синявинских Альпах знают: для счастья не дворцы нужны. Недаром здесь любит гостить самый разнообразный народ: от соседок-пенсионерок до консула Швейцарии.

Зашла соседка Шура, с которой Хайди вместе строила колодец. Она зовет нас попробовать «ноу-хау» — баню с солью.

– Я люблю в глаза хвалить, — говорит она мне. — Соседки мои — хорошие, золотые. Когда у меня муж умер, Хайди даже перенесла свою выставку.

Когда Шура ушла, я занялась изучением планировки дома. Площадью он — 8,5 на 7, в нем две веранды, две комнаты, в одной из которых за белоснежной печью — кухня. Чердак хозяйки переделали под летнюю спальню. И чтобы сделать вход из дома, не загромождая его при этом массивной лестницей, пришлось крепко подумать. Решение нашлось идеальное: неширокие ступени прошли над входной дверью, оживляя пространство.

Когда мы поднялись наверх, я остановилась: пол казался стеклянным, а под стеклом лежала… одежда.

– У нас скопилось много вещей, и мы решили использовать их как художественный материал, — объясняет Хайди. — Проходите и не бойтесь, сверху прозрачный пластик.

И я иду по кофточкам, купальникам, блузкам. Над головой перекатываются голубые волны полога, перекликаясь с розовым отсветом от занавески и «половым» арт-объектом. Над кроватью задумчиво кружит der Traumfanger — ловец сна. Он никак не желает фотографироваться — упархивает на своих перьях и размывается прямо в воздухе. Оно понятно, он тут не фотомодель, а специалист по приятным снам. На помощь приходят хозяйки.

А на улице холодрыга. Перед тем как туда выйти, снова пьем чай. Я выбрала местный — вручную скрученные листья иван-чая. «Чаеводством» подруги увлеклись, когда на глаза попалась книжка «Когда в магазине чая нет». А из овощных заготовок меня потрясли сушеные помидоры. (На заметку любителям пива: вкус у них солоноватый.) Их режут колечками по 4-7 мм и кладут на сушильню. Впрочем, здесь сушат все, что полезно, красиво и вкусно: яблоки, перцы, грибы, приправы. За грибами Регина ходит по будням — заботится о тех, кто приезжает на выходные. Хайди сочиняет свои фирменные настойки Heidis Spezial (я пробовала на черной рябине и листьях вишни), а бутылочки украшает авторскими этикетками.

НИЧЕГО ЛИШНЕГО, НО ДЛЯ СЧАСТЬЯ — ВСЕ

Усадьба у наших дачниц невелика: на шести сотках — теплица, пруд, лужайка для крикета. Веселые домики, каждый со своим характером: баня, погреб, сарай. При сарае — туалет, где «живут» арт-мухоморы. Летом участок утопает в цветах. Сейчас все готово к зиме. Вот-вот и карасей из прудика отправят на зимовку в большое озеро. Возле воды — скамеечка.

– Красиво, — задумывается Регина. — Лягушки, караси, стрекоза, ежик. Можно сидеть и смотреть.

Карасей поставляет «няня» Борис. Он смотрит за собаками, когда хозяйки в отъезде, и просто хороший сосед.

Тут вижу — через двор идет бабушка.

– Они у нас очень хорошие. Очень! — сообщает мне.
Почему через участок путешествуют люди, я забыла спросить. Впрочем, соседи на страже, и чужие здесь не ходят.

– У меня есть идея, — оживляется Хайди. — Надо каждый год сто человек из Швейцарии отправлять в Россию, и наоборот. И все получат удовольствие.

А еще им непонятно, если кто-то говорит: «Ох, тоска…»

- Вот у нас мусорный мешок. Всю тоску — сюда.


Инга ЗЕМЗАРЕ