Ложная память

Кругом баррикады, а я не понимаю, против кого они, и с какой стороны мое место.
Тридцать лет назад все было просто и понятно: вот гостиница «Англетер», где повесился Есенин, вот какие-то гады собираются ее разломать под видом реконструкции. Сейчас трудно поверить, но ведь несколько тысяч человек пришло! Первый несанкционированный митинг в СССР. После расстрела в Новочеркасске. И будущий депутат Леша Ковалев там был, и я, и пламенный эксперт Александр Карпов, наверное, тоже… Дом Дельвига отстояли, примерно в то же время — заставили власти перенести станцию метро. (Многие ли школьники сегодня скажут, кто такой Дельвиг?)
Уже совсем недавно — против Охта-центра, в 2006–2008-м. Как-то ведь тоже все были заодно: нелепая эта «кукурузина» выглядела оскорбительной пощечиной городу
и горожанам.
Что же потом случилось, почему сейчас, читая и слушая выступления градозащитников, мне все реже хочется согласиться, все чаще их аргументы кажутся не то чтобы неправильными, но какими-то плоскими, неглубокими, недостаточными? (Это не только про архитектуру: с ГМО тоже какая-то байда, с «глобальным потеплением»…)
«Бог не в бревнах, а в ребрах».
Может, это возрастное? Есть известная реплика (ее приводят в разных вариантах): «Кто не был республиканцем в 20, тот не имеет сердца. Кто остался республиканцем в 30, не имеет головы». Приписывают Черчиллю, на самом деле это сказал премьер-министр Франции Франсуа Гизо.
Из совсем свежего. История с запретами вокруг «Планетограда» у Пулковских высот. В пестрой россыпи аргументов, которыми оперировали сторонники запрета на всякое строительство, попался и такой предмет охраны: «Пространственные разрывы в ландшафте». (Это когда справа и слева постройки, а посредине их нет.) Или еще: «Темное небо исторически стало неотъемлемым охраняемым параметром этого ландшафта…» — говорит уважаемый профессор Холщевников. Еще: подлежат охране «потенциальные буферные зоны». Написали бы проще: «Ничего не трогать!» Честнее ведь было бы.
Как-то в «Открытой студии» обсуждали эту проблему с Романом Герасимовым. И он, конечно, тут же припомнил неприкосновенную «небесную линию» Петербурга. Исторически — всего два акцента: Петропавловка и Исаакий. Сейчас она уже нарушена. Если смотреть на север — торчат телебашня и Лахта-центр. Если на юг — бизнес-центр «Лидер». И это очень точно отражает «своеобразие текущего момента»! Православие, телевидение и Газпром.
Сюжет с Левашовским хлебозаводом. Застройщик подписался сохранить главный корпус, устроить в нем музейное пространство, привести в порядок все вокруг. Эдуард Тиктинский постарался всем, кого это интересует, объяснить, что он делает и зачем. Нет, откуда-то вылезает (приведу название целиком) «Международная рабочая группа по документации и консервации зданий, достопримечательных мест и объектов градостроительства Современного движения». Ни до этого, ни после никто ничего о ней не слышал. И эта группа требует внести в перечень предметов охраны еще несколько построек. В частности — мучной склад, проходную контору и тарно-столярный цех. Работы остановлены; собирается специальная комиссия КГИОП, чтобы решить: нет, мучной склад (перестроенный в конце 60-х) не представляет архитектурно-исторической ценности. (Замечу в скобках: группа с названием «Мемориал» может заниматься серьезными делами, а вот эта кракозябра из 14 слов — нет! Язык не обманешь.)
Старый Петербург — частичка души каждого петербуржца. «Граница терпимости» у каждого своя. Мне физически неприятно видеть ЖК «Монблан», нависающий над «Авророй». А вот углядеть БЦ «Лидер» с Измайловского проспекта — это только в ясную­ погоду и в бинокль. А кому-то режет глаз, допускаю.
Но прежде, чем безнадежно спорить о вкусах, стоило бы ответить на несколько простых вопросов. Сколько это стоит — охранять и поддерживать все построенное на 36 000 га? Откуда возьмутся эти миллиарды (на самом деле — триллионы) рублей: из городской казны, из федерального бюджета, от мифических инвесторов? Готовы ли члены ТСЖ, счастливо оказавшихся в центре, платить многотысячные штрафы «за несоблюдение требований охранного законодательства»? Что на самом деле мы хотим и готовы (вторая часть не менее важна) охранять? И почему? Это тоже надо объяснять.
Чем сумрачнее настоящее, тем радужнее краски минувших эпох. Может, попробуем в настоящем времени что-то поправить?
«Золотой век» всегда в прошлом. А наилучшие условия для астрономических наблюдений — в палеолите. Даже костры не мешают: все по пещерам.
…Два русских туриста у Колизея. «Ни фига себе стадион развалили! Кто хоть играл-то?»

Архив номеров
Главный редактор
Синочкин Дмитрий