– Рублевые цены на загородные дома пустились в рост. А у вас они привязаны к валюте, поэтому стабильны. Дает ли такое ценообразование какие-либо конкурентные преимущества?

– Особых преимуществ это не дает. У наших финских партнеров цена домокомплекта тоже зависит от конъюнктуры мировых рынков, но, конечно, колебания более сглаженные. По вновь заключаемым договорам с начала года прирост цены составил около 4%. За год будет, наверное, около 5%. Кроме того, в стоимости строительства дома у нас также присутствует рублевая составляющая, например стоимость СМР. И здесь в определенной степени сказывается рост цен на металл и другие материалы. И все же у нас долгосрочные контракты, нет необходимости отслеживать изменения цен день в день. Наши клиенты ценят стабильность. Да и не к лицу компании, которая строит дорогие дома, пересматривать ценовую политику каждый месяц.

– Какую долю в вашем продукте занимает импортный домокомплект, который вы получаете из Финляндии?

– Если говорить про сам дом — 50–60% от его стоимости. Если считать общую сумму затрат, связанную с покупкой и строительством дома, а также стоимостью участка, то траты на домокомплект составят уже порядка 20–25%. Первый транш при подписании контракта — это в первую очередь оплата домокомплекта, что позволяет нашим клиентам минимизировать риски, связанные с валютными колебаниями.

– Участники рынка говорят об участившихся срывах контрактов — подрядчики отказываются, в связи с изменением цен и удорожанием работ. У вас такое случается?

– У нас таких ситуаций нет. Для меня это нонсенс — менять условия после подписания контракта. Если вдруг конъюнктура повернулась не в нашу пользу, мы выполняем договорные обязательства даже с собственными потерями. Для нас репутация важнее.

– Как вы оцениваете текущий уровень спроса? Сколько сделок заключили за последние месяцы?

– Минимум 5–6 контрактов за последние два месяца. С начала года в двух наших поселках (HONKANOVA и «Медное озеро–2») заключено 12 сделок, еще несколько находится в стадии оформления.

– Надолго ли сохранится повышенный интерес к загородной недвижимости?

– Я не думаю, что это надолго. Полагаю, в перспективе неизбежен откат к показателям 2018–2019 года. И, скорее всего, с некоторым снижением цен от сегодняшнего уровня. Спрос будет сокращаться, поскольку не видно серьезных предпосылок для роста финансовых возможностей у потенциальных клиентов...

– С одной стороны, доходы граждан действительно снижаются, с другой — нам время от времени показывают, например, дом обычного начальника ГИБДД.

– Этот дом в Ставрополе упомянутый начальник строил несколько лет назад, и таких начальников больше не становится. Чиновники — не основная наша аудитория. Печально, что сокращается ниша среднего бизнеса. По крайней мере, не развивается. А без растущего благополучия среднего класса и перспективы загородного домостроения довольно туманны. На олигархах наш бизнес не построить. Идет укрупнение бизнесов, усиливается роль государства. Это долгоиграющие процессы, их надо учитывать.

– А вы у своих покупателей спрашиваете про источники доходов? Как это принято в Европе?

– Я думаю, сегодня достаточно организаций и учреждений, которые этим интересуются и имеют соответствующие возможности для проверки. И если уж человек пришел покупать дом — все платежи идут по безналичному расчету. И банки все проверяют.

– Насколько перспективны новые ниши, недавно обозначенные законодателем, — сельский туризм, лесной туризм?

– Интерес к таким проектам есть, правда, в большей степени в регионах с хорошим туристическим потенциалом, например на Алтае, Камчатке. Но и это небыстрый процесс, для развития этого направления потребуется время.

– Заявлены также (пока — в перспективе) стандарты высотного домостроения из дерева — насколько это нам интересно?

– В наших условиях деревянное высотное домостроение — это, пожалуй, не близкая перспектива. У нас пока другая ментальность, и многоэтажный многоквартирный дом в деревянном исполнении в России воспринимается как экзотика, хотя единичные экспериментальные проекты появляются. А вот в скандинавских странах 5–6 этажные деревянные здания — уже вполне привычная история.

– В последнее время больше всего подорожали деревянные конструкции. Может ли произойти смещение интереса в сторону газобетонных, панельных загородных домов?

– Сомневаюсь. Думаю, это подорожание носит временный характер. На сегодня уже пошло снижение цен на дерево и пиломатериалы на европейских и американских биржах. В начале года лес-кругляк торговался на американской бирже по цене около 150 долларов за куб. Сегодня в Финляндии он стоит приблизительно 60 евро за куб. В прошлом году стоил порядка 55 евро, к этому уровню мы, конечно же, еще не вернулись, но тренд на снижение стоимости наметился.

– Будут ли работать заградительные меры — например, предстоящий запрет на вывоз кругляка?

– В какой-то мере это повлияет на рынок. Но дома не из любого кругляка можно делать, вопрос ведь еще и в качестве сырья. То, что наши экспортеры поставляли на Запад, в основном шло в переработку.

– Появляются ли у нас производства, которые могли бы составить конкуренцию тем же скандинавским домостроителям?

– Новых сильных игроков в последние годы пока не видим. Наладить производство клееного бруса — не самая сложная задача. Но для того, чтобы на выходе получился хороший дом, нужен комплексный подход:  производство качественных стеновых материалов — это обязательное условие, но недостаточное. Важны все составляющие: фундамент, инженерия, отделка... Много нюансов, включая и опыт сотрудников. Все это трудоемко и требует времени.

– Как часто вы обновляете линейку проектов?

– Это постоянный процесс. В этом году мы вывели линейку проектов в современной тематике, в духе функционализма.

– То есть резных коньков и наличников не будет?

– Если клиент захочет — конечно, будут. И такие заказы есть. Традиционная архитектура всегда востребована. Среди наших региональных продаж есть проекты больших домов в классическом русском стиле, с резными наличниками и прочими атрибутами стиля.

– Видите ли вы новые перспективные направления и локации?

– Хороших мест, к сожалению, не прибавляется — приходится рассматривать участки на большем расстоянии от города, чем мы привыкли. Но стараемся найти локации максимум в 40 км от Петербурга.