Важная тема — условия и порядок принудительного изъятия земель сельскохозяйственного назначения. Они  установлены ст. 54 Земельного кодекса РФ, однако в их применении есть ряд сложностей.

Участок из земель сельхозназначения принудительно может быть изъят у собственника в судебном порядке, если этот надел используется с нарушением требований рационального использования земли, повлекшим за собой существенное снижение плодородия слоя почвы или ухудшение экологической обстановки. При этом критерии «существенного снижения» и ухудшения должно установить Правительство РФ. Пока это не сделано.

Участок также может быть принудительно изъят у собственника в судебном порядке, если он не используется или используется не по назначению. Однако процедура этого изъятия очень сложна. В частности, суду надо предоставить акты проверок, подтверждающие, что данный участок не использовался на протяжении трех лет. А также — акты реагирования на ситуацию, полномочия по составлению которых есть только у Росреестра. То есть выстраивается следующая цепочка: первый раз — предупреждение, второй раз — штраф, в третий раз — изъятие. Но недавно были приняты нормативные акты, которые ограничивают проверку субъектов малого и среднего бизнеса — не чаще одного раза в два или три года. Получается замкнутый круг: мы проверили фермера или сельхозпредприятие, или просто частного землевладельца, составили акт, предупредили. Через год приезжаем, а он жалуется в прокуратуру. В прокуратуре трактуют эту ситуацию как нарушение прав субъектов малого и среднего бизнеса. Необходимо вносить изменения в российское законодательство. Ленинградская область трижды — в 2007-м, 2009-м и в 2010 году — направляла в Госдуму свои предложения. Первое — сократить срок признания участка неиспользуемым до двух лет либо вообще признавать участок неиспользуемым на основании данных химического анализа плодородного слоя почты. (Как правило, определен средний районный показатель баллобонитета. Те почвы, в которые не вносят органические удобрения по несколько лет, резко теряют по качеству. Есть целый ряд нормативов: кислотность, соленость, заболачиваемость, закустарненность и др.) Второе — у предпринимателя должна быть справка из налоговой инспекции о том, что собственник участка ведет какую-то деятельность, связанную с сельским хозяйством. Проще говоря, если ты ничего не производишь, ничего не продаешь, перед налоговой не отчитываешься — как можно говорить, что участок используется по целевому назначению? Третье — это разрешить упрощенную форму постановки таких участков на кадастровый учет.

Собственник в любом случае обязан приводить в порядок свою документацию. Но пока он не выходит на сделку, его никто не заставляет оформлять свой земельный участок в соответствии с современными требованиями. У него может быть простое свидетельство о собственности старого образца, где землеустроитель нарисовал от руки план участка. Мы предлагали, чтобы в случае обращения в суд по поводу изъятия неиспользуемого участка пользователь по решению суда должен был поставить свой участок на учет.

В результате из всех предложений только сократили срок до двух лет и прописали критерии неиспользования земельного участка. Остальное оставили как есть, включая противоречия с федеральными законами и подзаконными актами. И сокращение срока ничего не дает, потому что мы не можем на следующий год пойти и составить повторный акт реагирования.

Более того, сейчас упор делается на муниципальный контроль.

Полномочия от субъекта федерации по изъятию земли уходят на первый уровень. При этом очевидно, что у муниципалов таких возможностей нет. В муниципальном образовании первого уровня по штатному расписанию — 8–10 человек. Среди них, как правило, нет ни одного юриста. Во многих муниципальных образованиях нет и землеустроителя.

Кто будет заниматься земельным контролем? До недавнего времени процедура изъятия невостребованных земельных паев была за субъектом федерации, и КУГИ такую работу вел за счет средств областного бюджета. Мы потратили более 70 млн рублей: провели инвентаризацию в 68 хозяйствах, и на сегодняшний день более чем в 40 уже выделены массивы земли для того, чтобы зарегистрировать участки в собственность области.

По закону, если пайщик в течение трех лет свой пай не выделил в натуре, не продал, не подарил, не отдал сельхозпредприятию на обработку, то считается, что он своим паем не распорядился. И государство в лице субъекта имело право собрать эти паи в единый массив, провести собрание пайщиков и зарегистрировать право собственности субъекта на эту землю. Процедура затратная, для нее нужны административный и юридический ресурсы.

Мы были первыми, кто зарегистрировал право собственности субъекта на невостребованные земельные доли. А с 1 июля эти полномочия отданы даже не на районный уровень, а на уровень поселения, где вообще не знают, как этим заниматься и как правильно вести судебное дело. Не говоря уже о том, чтобы провести инвентаризацию и собрание пайщиков.

Муниципалы должны либо добавить себе в штатное расписание людей и выделять деньги на проведение данной работы, либо подписать соглашение о передаче полномочий. Причем не сразу области, а сначала на уровень района. И район уже может заключить с нами генеральное соглашение о передаче полномочий.

Александр Дрозденко, вице-губернатор Ленобласти