Подрядчики торопились: активисты направили в областной суд два иска. Один – оспаривающий отказ чиновников включить вокзал в перечень выявленных памятников. Второй – о незаконности разрешения на строительство. Суд не спешил. И отказал в наложении «обеспечительных мер» – запрета на проведение работ до рассмотрения по существу.

После сноса на площади у вокзала прошел народный сход. Не то чтобы массовый. Заклеймили власть, попечалились...

«Дело сделано, и его не исправишь, и это единственное утешение, как говорят в Турции, когда отрубят голову не тому, кому следует». (Чарльз Диккенс).

Однако разбор полетов необходим. Потому что ситуация – не уникальная, и она будет повторяться.

Аргументы сторонников сохранения вокзала приводить не будем. Во-первых, поздно; во-вторых – они вполне укладываются в рамки здравого смысла и школьной программы.

А вот резоны сторонников (оправдателей) сноса разобрать стоит.

Итак. «Не памятник и был!» То есть: объект не имеет культурной ценности. К такому выводу пришли члены комиссии, уполномоченной принимать такие решения. За отказ в предоставлении «защитного» статуса проголосовали сотрудники областного Комитета по культуре Галина Лазарева, Светлана Волкова, Ирина Ефимова и не названный представитель РЖД. Такого же мнения, по-видимому, придерживается и председатель комитета Владимир Цой. И губернатор Александр Дрозденко. (Ему принадлежит крылатое выражение «сарай в сайдинге»). Теперь посмотрите на фото внизу, под материалом. Вокзалы на станциях Бородинское, Инкюля, Ояярви как раз-таки признаны «выявленными объектами». Причем в сентябре 2020 года. И найдите различия с тосковским – до того, как умельцы из РЖД обшили его сайдингом.

«Облик памятника был искажен в ходе ремонта!». Ну, да. Но вряд ли обшивку сайдингом в 2008 году можно отнести к неустранимым нарушениям... А перепланировок не делали. Так что – мимо.

На объекте «нарушались правила противопожарной и антитеррористической безопасности». (Это из листовки от имени РЖД – в качестве обоснования сноса).

Вообще замечательно. Ваш объект – вы и устраняйте. Или нарушения без сноса никак не исправить? Тогда все такие вокзалы под снос?

«Объект ветхий», «сказываются последствия пожара».

Эти резоны приводил Владимир Цой. Тогда, пожалуйста, в студию: заключение экспертизы о «необратимой аварийности» постройки. Или хотя бы ссылки на то, что пожар (примерно в 2008 году) действительно был, и с тяжелыми для постройки последствиями. Мы спрашивали про эти документы – нету. Не запасли. Сейчас в суде (суд-то продолжается, хотя предмет спора уже уничтожен) представитель РЖД также ссылается на аварийность. И опять на словах.

Если «необратимой аварийности» не было и если бы объект (предположим!) все же включили бы в заветный перечень «выявленных», тогда – никакого сноса. Только бережная реставрация, восстановление декора и пр. Правда, это дороже. Но разница существенна только в сравнении с доходами рядового токсовского обывателя. В рамках бюджетов РЖД – в пределах статистической погрешности.

Тогда – почему это все же случилось?

Нипочему. В РЖД поленились пересматривать бюджет и итоги подрядных торгов. Губернатор Дрозденко, в силу собственного историко-культурного бэкграунда, счел вопрос несущественным. Владимир Цой, вероятно, не решился отвлекать шефа по пустякам. Члены комиссии взяли под козырек.

Жители в очередной раз наглядно убедились: для власти они никто. А закона нет. То есть он как бы есть, но применяется выборочно, по ситуации.

Это как с «красными линиями» из недавнего послания: они, конечно, есть, но где именно в данный момент проходят – мы определяем сами. Кажется, это относится не только к геополитике.

P.S.

Сносом дело не закончилось. На следующий день жители обнаружили обломки конструкций на свеженькой незаконной свалке в лесу около озера. Снимки со скоростью пожара распространились в Сети. Комментариев было много; к сожалению, бОльшую часть привести не представляется возможным.

Скандал не остался незамеченным. Областной Комитета госэконадзора пообещал прислать инспектора. Из РЖД ответили в кучеряво-канцелярском стиле: «Благодарим жителей за сигнал о проблеме. Нами проведена оперативная проверка изложенного факта, а также начато срочное реагирование на ситуацию...». Свалку убрали. Получилась такая «вишенка на торте».

В этом сюжете подкупает единство стиля, на всех этапах. Как проводили экспертизы, как принимали решение – так и выполняли, не теряя темпа и на том же уровне.

Жители тешат себя надеждами: может, проектировать и строить новый вокзал будут как-то иначе? Какие-то другие люди, иные организации?

Хотя с чего бы...