Приватизация победы

Я написал эту колонку тринадцать лет назад. С тех пор публичные чествования и парады достигли необычайного размаха. Но праздник Победы стал от этого еще более личным. А нынешний бурный ажиотаж, с фейковыми мотоколоннами и с приглашением на трибуну корейского диктатора, как-то смазал ориентиры. Сегодня у меня этот текст просто не получился бы. Поэтому печатаю, как было – не меняя.

«Любимейший промежуток в году — между первой корюшкой и последним ладожским льдом. Белые ночи сдвинуты декретами на два часа к утру; весенний город пронизан солнцем и пахнет свежим огурцом и гарью.

В бестолковой череде выходных уместилось 9 мая — едва ли не последний настоящий праздник. (Ну, еще Новый год.)

Мой отец — из трех процентов. Столько их оставалось после войны — 23-го года рождения. (Вероятность моего появления на свет была, скорее, величиной мнимой...)

Курсант, артиллерист; командир батареи, потом — командир разведки артдивизиона. (Кто не знает: это те ребята, которые доползали до окопчика впереди передовой, с телефоном и биноклем. Чтобы наши палили куда надо, а не куда попало.) Он воевал на первых «катюшах», закончил войну гвардии капитаном; под Прагой вполне кинематографично встретился со своим отцом... (Мой дед был танкистом, командовал полком. После войны преподавал в Академии; один из последних его проектов – танковый прорыв на Аляску).

И все же - вернулся. Один из трех процентов. С неприязнью к политрукам и особистам, с комплектом орденов, и даже не покалеченный. Из наград выше всего ценил солдатскую «За отвагу». Ордена у него были уникальные, потому что «Отечественной войны» — аж три штуки, из них два — первой степени. (Представляли к «Знамени», но пока бумаги шли — он успел где-то проштрафиться, и на ступеньку понизили.)

К какому-то юбилею Победы ему дали еще один, и тоже первой степени! Он написал в Минобороны — хочу, мол, переписываться с таким же суперполным кавалером; ему ответили — у нас таких вообще в списках нет... Ошибка писаря.

Но — вернулся.

Поколение победителей, пропитанное веселым азартом жизни. (Тут мои шансы появиться на свет резко возросли...)

Политех, аспирантура, кафедра. Термояд, плазма, первые отечественные «токамаки», физика звезд... Он работал с великими (Флёров, Константинов); нобелевских вершин не достиг, но руку приложил.

Официоза не терпел, на ветеранских майских сборах аккуратно хулиганил: выйдя на середину конференц-зала, орал комбатским баритоном: «Стррроевые командирры — ко мне!» И — выпивали свои 100 грамм у памятника политехникам, под весну, без штабных и обслуги.

Ценитель женской красоты, блестящий рассказчик, балагур и умница — политехники его помнят, но и тех, кто помнит, тоже все меньше.

Как многие технари того поколения, он знал и любил поэзию — Хайяма, Аполлинера, наш Серебряный век (Гумилева — особенно). Из «военных» отличал Слуцкого и Гудзенко. С коричневых магнитофонных катушек ко мне пришли Окуджава и Галич; первые записи Бродского (распев-речитатив: «В тот вечер возле нашего огня Увидели мы черного коня... »). Любил застолье в хорошей компании; из незнакомого леса выходил с корзинкой ровно там, где вошел, — разведчик, что скажешь.

Я им гордился? Да кто ж это знает — в 18, в 25 лет, когда своя жизнь. Я его любил, люблю и сейчас.

Он в полгода сгорел от рака. Безнадега Березовой аллеи… Все понимал, послушно лечился, цеплялся за каждый день. Умер дома, во сне. За стенкой бухтела Олимпиада. Его фронтовые друзья-комбаты — дядя Боря Алексеев, директор завода, завлаб Самуил Элькин — ушли еще раньше. «Мы не от старости умрем — от старых ран умрем... »

Остались — несколько толстых больших тетрадей с бисерной трудночитаемой скорописью: неформальная история войны и мира, афористичная и едкая.

Поколение победителей.

Мы их вспоминаем не часто. Официоз не имеет к ним никакого отношения. Как и замызганная георгиевская ленточка, которую велосипедист цепляет к пружине седла. Со стороны смотрится стильно и двусмысленно. Это не о нем – это о нас.

Разве что щемит в этом промежутке, между первой корюшкой и последним ладожским льдом».

Архив номеров
Главный редактор
Синочкин Дмитрий

май 2015