1811
0
Земзаре Инга

В деревню, в глухомань, в тайгу

Творческие личности часто выбирают экзотичные места. Директор театра поселился в лесу. Здесь нет электричества, зато есть медведи. Тут могут загореться торфяники, и тогда всей деревней их тушат и ночами стоят в карауле.

Котлеты из волчатины и дом из яичных коробок

Директор и художественный руководитель театра «Плоды Просвещения», сценарист, драматург и актер Сергей Пронин отдыхает недалеко от границы с Финляндией. Место это дикое: ходят медведи, волки, стаями летает пернатая дичь. Сергей ходит на охоту с ружьем ИЖ. И даже мне дал пострелять. В тот раз мы ничего не поймали, но я верю, что ни волка, ни медведя он не испугается и как-нибудь угостит котлетами из волчатины.

– Главное, что дом находится в лесу, — подчеркивает хозяин. — И что это глухомань. Здесь нет электричества и не будет.

Сначала на его участке стоял маленький дом, который некогда принадлежал композитору Теплицкому. Композитор, по воспоминаниям старожилов, был человеком не очень приспособленным к хозяйству. Его часто видели сидящим на камнях, их музыка — неслышная для других — вдохновляла его.

Затем домик приобрел человек, работавший в военкомате. И на благоустройство участка и строений пошло все, что оказалось под рукой. Утепление, например, было сделано из яичных коробок.

– Это, кстати, очень хороший материал, — говорит Сергей. — Такие ячеистые коробки из прессованной бумаги великолепно держат тепло. Более того, служат хорошим звукоизолятором. Летний домик у прежнего хозяина был полностью построен из яичных коробок и агиток.

У второго владельца, как решили аборигены, жена обладала «черным глазом». Ее остерегались, и, видимо, по этой причине дом решили продать.

Любитель экстремальной глухомани нашелся не вдруг, но Сергей тотчас понял, что такой дом — воплощение его мечты. И поменял на него хороший гараж — в те времена подобный бартер ценился.

Новые хозяева дом реконструировали, перестроили, площадь значительно увеличили. Поставили на участке и гостевой домик. Все делали из натуральных материалов.

– Строили все своими руками. Дизайном дома, участка и интерьером занималась жена Ирина — театральный художник. Она родом из Грузии, и интерьер дополнен национальным колоритом.

Первое, что хотел сделать Сергей, обзаведясь домом, — это камин. Из Финляндии привез стеклянную дверцу и некоторые детали. Клали камин печники, которые специально ездили учиться в Суоми.

– Они сделали шикарный камин, хорошие вытяжки, вьюшки. Он быстро нагревается и долго держит тепло.

Находка для геолога

В свое время это место для себя отыскали геологи. Оно самое высокое в округе. Дома поставили на горе. От них идет спуск к озеру Кеняку. Это — ламбушка, то есть небольшое лесное озеро. Как говорят геологи, оно соединено протоками с большим озером, которое знаменито тем, что в нем бьют ключи.

Геологи разбили поселение в окрестностях хутора Маркелица, которому 250 лет. Здесь изначально проживали карелы. Тут проходит дорога на Финляндию. Раньше здесь был рыбный тракт в Петербург. Рыбу ловили в самом большом в этих местах озере — Сямозере —  и отправляли на санях в столицу. В 1950-е годы в этих местах были лесозаготовки, лес отправляли по зимнику. С одной стороны хутора озеро, с другой — бьют родники. Кроме того, здесь проходит граница водораздела, а это значит, что в округе свой климат.

Сам хутор стоит рядом с неглубоким озером Черным. Вода в нем, и правда, совершенно черная. Но когда набираешь ее в ладони — она прозрачная. Сейчас на хуторе постоянно живет один человек, карел.

– Вокруг много торфяных болот. Раньше их осушали, занимались мелиорацией, чтобы отдать площади под сельскохозяйственные угодья. Но прошло всего лет двадцать — и все угодья полностью заросли, и следов деятельности человека не осталось. И дорога, которая сюда ведет, когда-то была проезжей. Но сейчас видно, что природа все старается забрать, и поразительно, как быстро она отвоевывает свои позиции, — говорит Сергей.

Однажды торфяники загорелись.

Он вспоминает:

– Это было страшно. Трудно представить, как справляются с пожарами старики в деревнях, где нет водоемов. Тушили все лето всем миром. И так и сяк. Дежурили по ночам до самой осени. А осенью пошли дожди, и мы наконец-то вздохнули свободно. А какие надежные у нас соседи!

Уют с карело-грузинским акцентом

Почему дача в Карелии, а не где-нибудь в Болгарии? Или хотя бы поближе к Петербургу?

– Потому что я карел по духу. Да и под Петербургом такого леса не найти. А осенью здесь вообще никого нет!

В Карелии вообще людей не много, наверное, один человек на десяток квадратных километров. Осталось всего 650 000 населения. Хозяева стареют, умирают, хозяйства разваливаются. У нового поколения по разным причинам не всегда есть возможность поднимать хозяйство или поддерживать его.

– А как без света сидеть в глуши?

– Дом без света — это хорошо, — объясняет Сергей. — Это значит, что он далеко. Геологи и хотели строиться как можно дальше. Это, в свою очередь, также значит, что никто ничего не тащит. У моей сестры на даче промышляют, за зиму делают несколько ходок, тащат все. А здесь зимой все завалено снегом. Отсюда с баулами не выберешься: до тракта шесть километров, и только глухим лесом. 
  
– Зимой сюда совсем не приезжаете?

– Нечасто, но приезжаем. Машину оставляем на хуторе, дальше идем на лыжах. А летом без электричества совсем несложно. Практически с мая до конца июля светло. И — тишина. Тут нет музыки, не орут телевизоры. Нет освещенных домов, вечерами люди сидят при свечах. Редко кто заводит генераторы. У нас есть телевизор, он работает от генератора, но мы его почти не смотрим. Народ переключается на естественную жизнь и занят не телевизором, а другими делами. Лес, охота, рыбалка, грибы, ягоды, беседы. И — баня! Обычная русская баня по-белому, без наворотов. Особенно хороша осенью. А после бани — в озеро.

В лесной дом до сих пор любят ездить повзрослевшие дети — Серафима и Арсений.

– А я здесь пишу сценарии и пьесы.

если понравилась статья - поделитесь:

май 2012

Спорт: адреналин