– Сейчас в мире довольно сложная ситуация: Египет, Ливия, теперь — Япония. Аналитики говорят о возможной второй волне финансового кризиса. Как такие события влияют на настроение покупателей?

– Пока рано говорить об осложнениях, связанных с возможными опасениями. Наш продукт не предполагает быстрой реакции. Наоборот, есть определенная инерционность, в том числе и в принятии клиентом решения. Возможно, мы и увидим реакцию, но через один-два месяца. Пока вопросы, связанные с арабскими революциями, никоим образом не затронули умы наших клиентов. Тем более рано говорить о Японии: ситуация на сегодня ни для кого не понятна.

– Можно предположить, что, если человек решает строить дом «от HONKA» рядом с Петербургом для постоянного проживания, это знак, что он здесь надолго?

– Конечно. Серьезное вложение денег подразумевает, что человек планирует свою жизнь на длительный срок. У нас много заказчиков, строящих дома, в которых будут жить не только они сами, но и их родители, дети. Возможно, и внуки. Это касается и Москвы, под Петербургом, и регионов.

– Много лет мы были уверены, что в России все быстро меняется, но есть стабильная Европа. Оказалась, что Европа тоже разная. Если говорить о выборе между «Медным озером» и, скажем, Финляндией, какие причины побуждают сделать выбор в пользу петербургского региона?

– Думаю, это не взаимоисключающие подходы. У нас есть клиенты, которые строят и в Финляндии, и в России. При этом зарубежный дом рассматривается как дачный вариант, а в Петербурге — полноценный дом для круглогодичного использования.

– Допустим. Но у вас не возникает ощущение диссонанса, когда к поселку «Медное озеро-1» подъезжаешь по разбитой дороге на Елизаветинку?

– Безусловно, плохие дороги и пробки на въезде-выезде постоянно обсуждают наши клиенты. Но ситуация улучшается.

В пригородной зоне открываются новые торговые центры, рестораны, идет строительство. Это создает хорошую атмосферу.

Конечно, каждый жилой комплекс создает дополнительную нагрузку на инфраструктуру. Возникают вопросы и к городской, и к областной власти, эти проблемы надо решать. В противном случае задохнутся и город, и область.

Открытие КАД позитивно сказалось на развитии пригородов. Правда, качество дорожного покрытия оставляет желать лучшего…

– Что изменится с введением налогообложения по рыночной стоимости? Как ваши клиенты воспринимают эту новость?

– Пока люди не озабочены. Либо информации недостаточно, либо клиенты пока ее не осознали. Либо они, понимая определенную степень разгильдяйства, которая есть в системе, надеются, что ситуация изменится. А может, просто размер вероятных выплат для них не критичен. Зато повысится статус муниципалитетов, бюджеты которых вырастут за счет налоговых отчислений.
 
– Вас не посещала идея выдвинуть в муниципальные органы кого-либо из своих сотрудников?

– Нет. Наши интересы по области достаточно обширны, и просто не хватит грамотных сотрудников. Кроме того, лоббирование в такой форме не всегда имеет самый правильный подтекст. И не обязательно быть в составе муниципалитетов, чтобы высказывать свою позицию.

– У вас весьма обширный опыт не только строительства, но и жизни в коттеджном поселке. Сложилась ли сегодня схема управления поселком, которую можно считать оптимальной и разумной?

– Многое зависит от людей, которые живут в конкретном месте. Не могу сказать, что на сегодня этот вопрос решен — нами или кем-то еще.

Думаю, те, кто живет в поселке, сами управлением заниматься не должны. Это для профессионалов. Мы создаем ТСЖ, что позволяет жителям выражать коллективное мнение и при этом учитывать интересы каждого.

– А есть ли у нас управляющие компании, которым можно было бы доверить управление поселком?

– Высокопрофессиональных компаний, которые решали бы весь комплекс задач, нет.

– Почему? Нет потребности в этой услуге?

– Потребность есть, нет правильного понимания функций УК, в том числе и жителями поселка. Управляющие не дорабатывают с точки зрения профессионализма, правильной организации, информационного сопровождения. С другой стороны, жители поселка пытаются «порулить». А есть и третья сторона — застройщик.

К примеру, сети сдают в эксплуатацию раньше, чем начинается их фактическое использование с полной нагрузкой. Население поселка растет постепенно. И все равно через год-два приходится возвращаться к фактическому анализу ситуации и помогать решать эти проблемы.

Любая компания-застройщик должна нести ответственность за свое детище, поэтому просто отпустить эту ситуацию на откуп двух этих сторон — чревато плохими последствиями.

– А что в Европе?

– Там этот вопрос регулирует местное самоуправление, активную роль играют муниципалитеты.

– Как изменилась конкурентная среда за два кризисных года? Ощущаете ли вы давление со стороны отечественных или финских производителей?

– Я бы не сказал, что конкуренция обострилась. Несколько компаний, наоборот, либо прекратили работать, либо ушли в другую сферу. В прошлом году мы вышли на докризисные показатели по объему продаж. Надеюсь, в этом будем говорить об увеличении объема продаж минимум на 15%.

Сегодня мы ориентируемся на девелопмент коттеджных поселков в большей степени, чем на частные дома. В этом сегменте конкуренция ощутима. Для нас значимый момент — выход на рынок крупных игроков, которые имеют вес в городском строительстве. Например, таких как «Строительный трест». С этой компанией мы сейчас работаем над совместным проектом. Есть у нас проекты и с другими участниками рынка.

– Говорят, в Финляндии доля Honka сокращается…

– И в Финляндии Honka — это продукт высокого уровня. Во время кризиса для людей основным показателем при выборе продукта служит цена. Она становится важнее технологии и качества.

– У вас не так много потенциальных покупателей. По расчетам ВШЭ, группа состоятельных россиян — менее 1% населения. И у них уже есть жилье. Чтобы ввязываться в стройку и менять образ жизни, нужны мотивы. Какие?

– Жизнь не статична, поэтому всегда будут люди, заинтересованные в строительстве загородного дома. Кто-то — будет улучшать жилищные условия, кто-то строить дом для родителей или детей. Что же касается мотивов, то желание русского человека жить за городом, в деревянном доме находится на уровне исторической памяти... Этому способствует и усталость от ускоряющегося ритма городской жизни.

– За период кризиса та доля состоятельных россиян сократилась на 15%, доходы — на 25%. А вы при этом планируете увеличить продажи на 15%...

– Есть положительная инерция бренда. Мы 15 лет инвестировали, занимались позиционированием, искали возможности для улучшения качества. Кроме того, мы постоянно занимаемся популяризацией деревянного домостроения: выпускаем книги, организовываем профессиональные конкурсы, поддерживаем архитекторов. Это дает результат. Если не учитывать «пиковый» период кризиса, у нас ежегодно росли объемы продаж. Значит, целевая аудитория, которая заинтересована в нашем продукте, увеличивается, и потенциал этой ниши на рынке не исчерпан.

– Снежные зимы добавили проблем жителям поселков. Насколько велик «обратный поток»: многие ли возвращаются в мегаполис?

– У нас только один клиент продал загородный дом и уехал обратно в город. А в результате купил загородную виллу во Франции.

Тяжелые снежные зимы заставляют задуматься о качестве управления поселком. Для нас это тоже задача, которая требует решения. Для наших клиентов проблемой являются не столько дополнительные затраты, сколько снижение уровня комфорта.

– Где вы находите свою аудиторию?

– Самая хорошая реклама для нас — нами же построенные дома. Очень многие клиенты приходят в компанию по рекомендациям знакомых, после того как побывали у друзей в домах Honka. Помимо прямой рекламы, отвечающей бренду класса luxury, мы активно поддерживаем культурные и спортивные проекты. Это соответствует духу нашей деятельности, связанной со строительством экологичных домов, пропагандой здорового образа жизни.

– Вы не собираетесь по примеру ваших коллег расширять аудиторию и выходить в бизнес- или в эконом-класс?

– На рынке сейчас нет четкой классификации. Первая очередь «Медного озера-2», думаю, может рассматриваться как продукт бизнес-класса. Минимальная стоимость домовладения — около 12 млн рублей. Однако сам наш продукт диктует понимание того, какие поселки мы должны строить. Дом Honka предполагает наличие соответствующей инфраструктуры. Поэтому в эконом-класс мы переходить не собираемся. Сегодня на нашу продукцию и услуги есть устойчивый спрос. В прошлом году показатели, на которые мы ориентировались при запуске проекта «Медное озеро-2», были реализованы. На данный момент в первой очереди (32 дома) более половины участков реализованы, на них активно идет строительство. Ведутся переговоры о приобретении оставшихся домовладений. До конца года мы обеспечим жителей поселка всеми инженерными сетями, и этот объект можно будет считать введенным в эксплуатацию.

– Приходилось ли корректировать проект по ходу продаж?

– Нет. Как задумали, так и делаем. Мы входили в проект в период острого кризиса, но решили сохранить все опции наших предыдущих объектов, чтобы никоим образом не понижать уровень комфортности проживания, статус поселка. Наш подход оправдался.

Весной выйдем на площадку второй очереди, это еще порядка 70 домов. Надеюсь, уже летом начнем активные продажи.

Всего в России Honka реализовала около 1500 домов, на Петербург приходится примерно 40% продаж.

Беседовал  Дмитрий Синочкин

к сведению

Александр ЦАРЕВ родился в 1965-м в Ленинграде, закончил Военмех  по специальности инженер-механик. В начале 90-х создал молодежный центр: занимались туризмом, научно-технической деятельностью, оптовой торговлей. С 1995 года работает в компании «Росса Ракенне СПб».
Увлечения: футбол, теннис, живопись, архитектура, история.