1448
0
Дмитрий Синочкин

«На 15 сотках мы никогда строить не будем»

На рынке пригородного домостроения марка Honka существует несколько обособленно. Других настолько же сильных брендов на нашем рынке просто пока нет. Это дает преимущества, но и создает проблемы. Александр Царев возглавляет фирму «Росса Ракенне СПб», эксклюзивного продавца продукции Honka в России. И живет, ясное дело, в доме Honka, построенном в поселке «Хонка-парк»…

– В какой мере вы отождествляете фирму «Росса Ракенне» с маркой Honka?

– На 100%.0 Будучи юридически независимыми, мы тем не менее себя ощущаем частью глобальной структуры Honka.

– Можно ли ожидать прихода в пригородный сегмент сильных западных брендов?

– Рынок России интересен для крупных мировых компаний. И в сфере недвижимости, безусловно, появятся крупные игроки. Потребителю это даст более качественный товар, более высокий уровень гарантий.

– Существует ли наценка за бренд?

– Вряд ли некая «премия за узнаваемость» может существовать в чистом виде. Комплекс услуг имеет определенную стоимость. Если сравнивать результаты нашей работы и результаты труда условного, скажем, лесопильного комбината в Сибири, то мы просто имеем на выходе два разных продукта…

– А в чем разница? И там, и там — клееный брус…

– Да, но мы не продаем клееный брус! Или даже комплект материалов для сборки дома. Мы продаем возможность реализовать мечту, образ жизни. Клиент покупает наши архитектурные возможности, которых нет не только у российских, но и у большинства европейских конкурентов, наш сервис по управлению проектами и технологии. А технологии компании Honka во многом уникальны.

– В чем выражаются преимущества?

– Например, в долговечности построенного.

– Разве сегодня это важно для покупателя — простоит дом 50 лет или 70?

– Безусловно, важно. На рынке есть печальные прецеденты неудачных построек, и это не исключение, а почти правило. Речь сегодня идет не о 50, а даже о пяти годах. Дерево — материал благодарный, с ним можно работать достаточно гибко, но этот материал и капризный, он требует особого подхода. И все нюансы заготовки, обработки, сушки, монтажа важны и потом скажутся.

– И что может случиться с неправильно заготовленным или неверно высушенным брусом?

– Если это стеновой материал — стены начинает вести. В лучшем случае появятся трещины, дом потеряет вид. А может вообще пойти винтом, и через стены можно будет руку просовывать. Важны все нюансы, связанные с технологией обработки. Ничто не проходит бесследно. Если мы на 70 лет забыли о деревянном домостроении, потеряли наработанный веками опыт, то соседи не просто сохранили исторические навыки обработки, но и усовершенствовали их. И не стоит думать, что за несколько лет можно наверстать упущенное. За тот период, который мы работаем на рынке, клиент стал совсем другим. Сегодня он четко понимает, чего хочет и какой результат рассчитывает получить.

– Если представить себе ситуацию: фирма «Вася Пупкин» освоила технологию, привезла материалы — насколько будет различаться цена?

– Сравнивать можно не материалы, но объекты. Дом — то, что позволяет человеку жить. Стоимость первичных строительных материалов — 15–20% от вложений в объект (включая землю). – Однако, как было сказано, если брус «поведет» — у него все 100% перекрутятся… – В том-то и дело. Разница в стоимости материала не настолько велика, чтобы рисковать целым…

– Хорошо, давайте поставим вопрос иначе. При сопоставимом качестве используемых материалов и технологий — какой должна быть разница, чтобы клиент пошел не к вам, а к конкурентам?

– Я думаю, в этом случае можно говорить о разнице в 30–40%.0.. И такие прецеденты есть. Только потом проценты экономии превращаются в разы затрат. Наш рынок еще очень неорганизованный. На нем есть и лукавство, и прямое мошенничество. В ходе «удешевленного» строительства начинаются корректировки: надо докупить одно, другое… Бывают ошибки, которые в принципе трудно исправить. Придется разбирать полдома… Хотя я понимаю людей, которые идут на Сенной рынок, покупают там «Армани» или еще что-то… Но когда люди планируют вкладывать сотни тысяч долларов и пытаются экономить на деталях… Это неосторожно. Качество дает нам долгосрочные преимущества, в отдаленной перспективе. Пока еще слишком мало времени прошло. Но и сегодня у людей, которые приходят к нам, другая психология. Не та, которая была в середине 1990-х. Для них долговечность важна. Они задумываются о будущем, планируют жизнь свою, своих детей…

– Подделка брендов — весьма развитый бизнес. В Таиланде уже и коллекционный «Феррари» собирают…

– Если обращаться к примерам из автомобильного мира, то наши дома — это как минимум «мерседес». А поддельный «мерседес» никто же не купит. По крайней мере, из наших клиентов. Другая ментальность. – Как соотносятся продажи отдельных домов и объектов в поселках? – Если говорить про петербургский рынок — хотя мы работаем на территории всей России — более востребованы дома в поселках. В самосознании русского человека вообще заложена жизнь в социуме. У нас ведь не было хуторской системы — Россия жила в деревнях, а не на хуторах. Обособленные хозяйства не воспринимались позитивно. Для большинства тех, кто выбирает жизнь в поселке, главное — комплексно решается задача создания комфортной среды. Доля продаж в поселках растет. Если говорить о петербургских пригородах — предложение за последние годы увеличилось в разы.

– Honka — это марка, признанный лидер в создании домов. Но так ли она убедительна в девелопменте земли, при создании поселков?

– Такого же опыта в девелопменте и эксплуатации, как у Honka в домостроении, у нас, конечно же, нет. Хотя мы вполне можем гордиться опытом успешной эксплуатации домов в коттеджных комплексах, которые были построены тогда, когда об организованных поселках еще и речи не шло.

– И что, не было ошибок?

– Ошибки бывают всегда. Важно, какие выводы из них делаются. Наш первый поселок, «Хонка-парк», построен в 1998–99-м, и с точки зрения технической оснащенности и качества инженерных сетей серьезных проблем до сих пор нет. Другое дело, что были допущены определенные просчеты в соотношении общественных территорий и зон частной застройки. В «Русской Швейцарии» мы учли этот опыт, и общественная зона там стала больше. В «Медном озере» уже присутствует развитая инфраструктура: магазины, пляжная зона, прогулочные маршруты, территории для детского отдыха. Мы прекрасно понимаем, что создаем определенную среду обитания. А не как в Подмосковье бывает: разбили участок на клетки, сделали «шахматку», продали — и разбежались. Мы хотим работать на рынке долго.

– Если перенасытить инфраструктуру — получатся большие затраты. Вы нащупали баланс между необходимым и достаточным?

– Конкретного рецепта нет. И рыночная ситуация меняется. Есть опции, которые становятся безусловными для наших клиентов. Они начинают больше заботиться о здоровье — и в Honka Family Club мы построим wellness-центр с бассейном и саунами. Автомобиль требует внимания — значит, нужна автомойка в административной зоне. В Москве насыщение рынка уже произошло, по крайней мере, в элитном сегменте. Рынок следует в фарватере мировых идей. Идет расслоение предложения и поиск клиента со специализированными запросами. Потому что покупателя с обычными запросами качественно обслуживают многие компании. Когда мы говорим про поселки при яхт-клубах, гольф-клубах, с конными школами — это борьба за клиента, который имеет серьезные увлечения. Это неплохо, это дает новые краски в довольно сером, на мой взгляд, спектре предложения загородного жилья. Сейчас мы ведем переговоры о строительстве таких поселков в Подмосковье.

– Как соотносятся объемы продаж в Подмосковье и петербургских пригородах?

– Примерно 60% дает Москва и 40% — Питер. Соотношение меняется: петербургские объемы продаж растут. При этом цены в Москве и Петербурге не отличаются.

– В последнее время в ход реализации пригородных проектов все чаще вмешивается общественность. Как вы к этому относитесь?

– Общественное мнение — штука неоднозначная. Но по своей психологии мы не являемся компанией-агрессором, не стараемся достигать цели любыми средствами. Надо взвешивать плюсы и минусы проекта, что это даст людям, которые будут жить по соседству. Просто зачастую они об этом не знают. Может быть, мы мало занимаемся пропагандой. Хотя нередко негативное мнение создают определенные структуры для решения личных задач. Многое зависит от местного самоуправления… А оно у нас пока специфично и малоразвито.

– Как вы для себя определяете: вы живете в Токсово или в «Хонка-парке»?

– Хороший вопрос. Я живу в «Хонка-парке». И при всем желании ассоциировать свою жизнь с жизнью Токсово я не могу. В своем поселке мы — 12 семей — в состоянии решить свои проблемы коллективно. Но как только выходим за границы своей территории… Три года пробивали возможность размещения мусоросборников. Причем это не для нас, а для соседей. Что уж говорить о дороге, по которой ездим не только мы, но и жители еще сотни домов. В результате — уже второй раз ремонтируем дорогу на свои средства, потому что ситуация катастрофическая…

– Вы в своих проектах пересмотрели оценку рисков, связанных с противодействием общественности?

– Безусловно, и она возрастает. Хотя все такие случаи неоднозначны. Я прекрасно помню наш первый выезд на место будущей «Русской Швейцарии» — там ведь была просто свалка. Неплохая территория — но жалко было смотреть. И все равно у нас возникли сложности с общественностью, с биатлонистами: в 1960-е годы там было биатлонное стрельбище.

– В другой ценовой сегмент собираетесь смещаться? В бизнес-класс, например?

– Возможно.

– А за счет чего — дом ведь дешевле не будет?

– Цена складывается из нескольких компонентов. Архитектурное проектирование, инженерные сети, создание инфраструктуры, стоимость земли. В наших поселках участки — от 30 соток. В сегменте бизнес-класса мы можем пойти на строительство части поселка по готовым проектам…

– И, наверное, уплотнение — участки по 15 соток?

– Надеюсь, на 15 сотках мы никогда строить не будем. Если меньше 20 соток — мы уже не говорим о полноценной загородной жизни.

– А у вас сколько?

– У меня — 40…

К сведению:

Александр Царев

Родился в 1965 году в Ленинграде. Закончил Военмех, работал секретарем райкома комсомола в Ленинском районе. В начале 1990-х создал Молодежный центр. Занимались туризмом, научно-технической деятельностью, оптовой торговлей. С 1995 года работает с фирмой Honka. Совладелец компании «Росса Ракенне СПб».

Женат, дочь — студентка СПб ГУ.

Фирма Honka — мировой лидер деревянного домостроения. Строит в 30 странах. В России специалисты «Росса Ракенне» возвели около 1000 объектов: частные дома, гостиничные комплексы, рестораны и пр.

Беседовал Дмитрий СИНОЧКИН

если понравилась статья - поделитесь:

апрель 2008