В загородном строительстве наступили странные архитектурные времена или, скорее, безвременье. Скандинавский стиль, стиль альпийского шале, несуществующий, но узнаваемый на слух «прованс», фахверк традиционный и «стеклянный», римейки исторических стилей и целых городов, не говоря уже о бессмертном русском деревянном зодчестве – все эти модные когда-то тенденции превратились в наши дни в многоликую и пеструю реальность, где любой состоятельный новосел  стремится осуществить свои самые  безумные мечты. Реальности этой не могут найти названия ни архитекторы, ни строители, ни дизайнеры интерьеров. 
И все же, анализируя сказанное самыми разными собеседниками, понимаешь, что некие общие черты в подходе к строительству нового дома все-таки есть. Причем одни и те же тенденции иногда прослеживаются не только на диком русском Востоке, но и на куда менее диком Западе.
Любопытно, что несмотря на утверждение об отсутствии доминирующего стиля и архитектурном безвременье единственным термином, произнесенным вслух несколькими собеседниками, был «прованс» - стиль, которого, строго говоря, не существует, и лучшее определение которого прозвучало из уст представительницы совсем молодого поколения питерских дизайнеров Полины Масиянской из дизайн-студии PAUM: «Мне жаль стиль “прованс”, который был в моде совсем недолго. Он как белый лист, позволяющий накапливать и новое, и старое, и совсем не мешая что-то переделывать и совершенствовать». 
Впрочем, хоронить этот стиль пока рано. Его простота: каменный пол, простой камин, крашеные стены, потолочные балки, сочетание старой фамильной и современной мебели – по-прежнему привлекательна. Ведь  даже те специалисты, кто о «провансе» не говорил, сходятся в одном: нынешний загородный дом – произведение многоликое и эклектичное, где форма и содержание не обязательно едины. 
Именно дом в отличие от зачастую «открыточной» городской квартиры все больше становится местом, где можно позволить себе расслабиться и слиться с окружающим фоном. Вместе с архитектором запечатлеть в камне или дереве дорогие воспоминания или просто отвести какое-то помещение под дорогие сердцу мелочи, которым нет места в строгом, публичном пространстве городского жилья. Местом, где себе можно позволить многое, не боясь модного приговора. 
Местом, где себе можно позволить быть.

Андрей Шаров, руководитель мастерской «Рейнберг и Шаров»: «Доминирующим стилем можно назвать индивидуализм».
- Сейчас в загородном строительстве удивительное время: нет ни тенденций, ни трендов. Есть отдельные события, проекты, но нет общего движения куда-то. Если, конечно, не считать трендом покупку дома за рубежом. Другой тенденцией можно было бы назвать расслоение среди клиентов, особенно в Москве. Самое интересное происходит именно внутри этих слоев, особенно там, где человек может себе позволить почти все. Доминирующим стилем можно было бы назвать индивидуализм, когда клиент решает воплотить в жизнь все свои детские мечты – если материальное положение это позволяет. Более зрелые домовладельцы стремятся жить в однородной среде, в соответствующих статусу поселках, особенно в Подмосковье. Там зачастую реализуют весьма любопытные проекты. Например, проект, в котором воспроизводятся французские Довиль и Трувиль, причем целыми улицами. То, что я увидел на фотографиях,  удивило высоким качеством как строительства, так и архитектуры, причем сделано это, как ни странно, с большим вкусом. Жаль только, что растительность у нас другая, да и моря под Москвой нет. Нам здесь, под Петербургом, тоже приходилось проектировать в таком стиле, правда, у нас это были «английские» дома с черепицей и прочими атрибутами.Но поселки, яркие по образу – скорее,  отдельные эпизоды. Есть совершенно индивидуальные проекты, когда люди селятся в весьма экзотических местах вроде пограничной зоны Выборга. Такие клиенты активно участвуют в проектировании – это тоже тенденция. Просят что-то нарисовать, потом начинают править, но не ультимативно, что постепенно приводит к достойному результату. Хотя стиля по-прежнему нет. Был интересный случай в Пушкине, когда клиент захотел дом в латиноамериканском стиле, с витражами, патио и т.д. Но не учел, что вокруг – совсем другие дома и природа. А белой вороной быть не хотелось, ведь никто не хочет, чтобы в него тыкали пальцем. Да и перепродать потом такой дом практически невозможно.

Андрей Дмитриев, архитектор и дизайнер, сейчас живет и работает во Флоренции: «Наше время – время перепроизводства симулякров».
- В Италии строится примерно такая же гадость, что и у нас. Мне дико обидно видеть, как люди просто выбрасывают деньги на ветер, строя вещи, совершенно неактуальные. Как есть некий «петербургский стиль», так и здесь есть такой местный, «тосканский стиль», чтобы особенно не выделяться. И при этом «попробуем это потом, если что, продать». Но, во-первых, здесь кризис, ничего вообще не продается, продать можно только что-то уникальное и красивое, поэтому строительные компании (а деньги в основном заемные) стоят. Должны, по идее, беспокоиться банки, давшие на это денег, но нет, они почему-то живы. Это странно: все мертвы, кроме банков. В целом, если говорить о тенденциях частного строительства в Италии, то здесь многое диктуется обликом конкретного места, и дома в Сиене, например, совсем не похожи на дома в Ареццо, хотя между ними всего 60 км. Здесь многое определяется природными материалами: используют то, что лежит под ногами. Тут очень жесткие законы по поводу сохранения старого, и речи о том, чтобы построить что-то новое, не идет. Получается знакомая картина. Я видел пару новых домов в Сиене, их не отличить от старых. Это даже не стилизация, просто стремление строить тактично. Нашим русским начальникам не хватает вкуса, чтобы делать так же. Они не поняли, что решать должны архитекторы, а не они. 
Что касается интерьера, то здесь сейчас в почете 1950-е годы, есть такая Dimore Studio. Что они делают, то и считается трендом. Они ни на кого не похожи, их у нас и сравнить не с кем, у нас этого вообще нет. У нас нет интереса к стилю 1950-х годов, у нас это не ценилось и давно, наверное, выброшено. Вроде бы у Дормидошина есть какой-то магазин на Петроградской, но это трудно рассматривать как тенденцию. Тенденция в России – это пустая трата денег. То есть люди вбухивают гигантское количество денег в вещи дурновкусные, как правило, и вторичные. В общем, похоже на Турцию. Турция и Россия вообще очень похожи, я недавно объехал Турцию на машине и позволю себе заметить, что Россия – это Азия. И не «в том числе и Азия», а просто Азия. Есть какие-то признаки европеизации – Санкт-Петербург, а остальное… Поверьте, я всякого насмотрелся, поэтому, возможно, что-то и произвожу. 
Что касается высоких технологий, то здесь, например, нет даже намека на всякие «умные дома». Кухни, правда, делают разные в зависимости от желания и возможностей. Бывают современные, а бывают в таком сельском стиле. Я у себя сделал традиционную кухню, самодельную полностью. Даже бытовая техника присутствует в очень скромном объеме. Никаких кухонь La Cornue я нигде не использовал. Или плиту AGA за 16 000 евро. AGA – отличная плита, вневременная. Я, кстати, за  вневременные вещи, потому что если ты купил суперсовременную вещь – унитаз или кран, то уже через десять или даже семь лет это выглядит анахронизмом. Лучше использовать то, что всегда было. Викторианские вещи, с которых все началось, не выходят из моды и не стареют. Нынешняя тенденция дизайна – это перепроизводство симулякров. Вещи, которые хотят быть, но не могут. Берется стул XVIII века и воспроизводится из пластика, как делает тот же Старк. Или маленькая известная настольная лампа увеличивается в размере и становится очень большим торшером. То есть откровенно нового, как это было в 1960-е годы, уже никто не привносит. Или переосмысление материала вроде пробкового стула в виде пробки от шампанского. Нового совсем мало. 

Лина Перлова, руководитель Design Gallery: «Излишества вроде “кудрявой” башенки – это проявление незрелости, неуверенности в себе».
- Мне трудно судить о тенденциях, поскольку наши клиенты – это узкий круг, где люди хотят жить с искусством, в соответствии со своим развитым вкусом.  Они открыты для новой информации, они впитывают ее и стараются окружить себя интересными вещами.  У нас даже есть клиенты, чьи дети тоже к нам приходят. Они уже так воспитаны. Был случай, когда мы посоветовали сыну одного из наших заказчиков очень необычный стол для дома, настолько привлекающий внимание, что даже сами засомневались. А он потом вернулся и сказал, что уже не может думать ни о чем другом. Причем это вполне состоявшийся молодой человек, у него своя компания за рубежом, но он не хочет терять связь со своей страной и строит здесь дом. Это подкупает. И такой вкус свидетельствует об уверенности в себе. Мне кажется, что все эти излишества вроде «кудрявой» башенки – проявление незрелости, неуверенности в себе. Очень силен еще и «диктат Москвы». Не помню, кто мне недавно сказал: «А что вы хотите, если наших руководителей показывают практически на троне? Вот многие и не хотят ударить лицом в грязь». Но у нас все же есть заказчики, которые построили дом за рубежом, обставили его, потом пришли к нам, чтобы кое-что добавить. А позже захотели все переделать. Мне стало интересно, почему. Оказалось, что там, где они живут, они теперь общаются с местными жителями и ходят друг к другу в гости. И поняли, что у них в интерьере что-то не так. И многое поменяли. Я не видела фотографий, но, насколько понимаю, изначально дом был такой нарядный, богатый, «кудрявый», а в какой-то момент им стало неудобно. Хотя вначале они ничего не собирались менять. Может быть, это пока и не тенденция, но, мне кажется, эта группа будет постепенно увеличиваться. И такой подход - «с учетом окружающей информации», окружающего мира. Именно среди них мы найдем тех, кто будет противостоять диктату Москвы с ее «кудрявым стилем», который, как мы видим, возвращается. Впрочем, мне трудно судить о мейнстриме, поскольку сами мы не в мейнстриме. Но у нас очень разные студии, и тот же Grange с его вещами, в том числе в стиле, который называли «прованс», по-прежнему очень популярен. А вот в супер-дизайнерской  Ligne Roset покупают, скорее, не для домов, а для детских, либо для выросших детей. Хотя, бывает, и полностью дом обставляют, но нечасто.  Мне кажется, Ligne Roset – это больше городская «программа». В общем, сейчас, когда у заказчиков стало больше возможностей и шире кругозор, стало интересно работать. Причем делать дорого вовсе необязательно. У нас есть программы, в том числе финские, предлагающие интересные решения в скандинавском стиле, который очень подходит, как мне кажется, к нашей природе. Потому что слишком богатый, вычурный дом выглядит нелепо рядом с озером или на фоне леса. И даже легкие, открытые дома должны гармонично сочетаться с окружающей природой. 

Ирина Ойнус, гендиректор компании «Нью Форм»: «Чистого хайтека в загородных домах немного, и почти всегда отдается предпочтение качественным материалам».
- Наши клиенты, обставляющие загородные дома, делятся на две почти равные группы. Одни предпочитают стиль, который мы называем неоклассикой. Это сдержанные, классические формы, ни в коем случае не вычурные: светлая крашеная мебель в стиле, который сами клиенты называют «прованс». Хотя это весьма адаптированный, северный «прованс». Это мебель, располагающая к уюту, диваны со светлой тканевой обивкой, много светлого дерева. При этом клиенты, учитывая, видимо, наш сырой климат, часто делают выбор в пользу шпона.  Чистого стиля у нас не получается: скандинавским многие уже наелись в Финляндии, и многим он кажется суховатым. Получается такой смешанный традиционный интерьер. 
Вторая группа, примерно 60% клиентов, выбирает современный стиль, который стало принято называть модерном, хотя никакого отношения к стилю начала ХХ века он не имеет, обозначая, скорее, современные тенденции в противовес традиционным, классическим. В интерьерах этой  группы меньше дерева, больше стекла, в гостиной и кухне часто используют блестящий лак, у столов  нередко стеклянная поверхность,  стулья на металлических ножках, с кожаной обивкой. Чистого хайтека в загородных домах немного, и почти всегда отдается предпочтение качественным материалам: на кухне - каменные столешницы, диваны - кожаные. При этом острых современных решений куда меньше, чем в городских квартирах.