– Возможно ли массовое — в тысячах штук — производство деревянных домов?

– Сложный вопрос. Во-первых, у нас пока нет таких традиций – ни в России, ни на Северо-Западе. Во-вторых, надо понимать, что производство серийных домов — это сложный технологический процесс, в него вовлечены и поставщики сырья, и те, от кого зависит энергообеспечение и коммуникации… Наконец, производители начинки: дверей, окон, кровли, инженерии… Все должны быть готовы, только тогда мы получим приличную продукцию на выходе. Пока, повторюсь, у нас нет технологий, позволяющих производить большие объемы серийных домов. А ориентироваться на импорт было бы неправильно.

– Однако именно западный опыт убеждает. Вот в Штатах случилась фирма «Левит и сыновья»…

– Да, в период Великой депрессии это был едва ли не единственный всплеск. Массовое строительство сборных домов – та отрасль, которая вытащила всю страну из экономической ямы и сформировала, собственно, одноэтажную Америку. Только надо помнить, что те дома по своему уровню, по качеству материалов напоминают «хрущевки» — только применительно к малоэтажному загородному домостроению… Маленькие, холодные — для Америки это было достаточно, но у нас не пойдет.
Важно было сформировать психологию загородной жизни. Только после этого американцы поехали за город, после этого стали появляться города-спутники, кольца пригородов, которые окружают американские мегаполисы.

– Какой ценовой диапазон представляется вам наиболее перспективным, сколько должны стоить односемейные дома, чтобы сформировался массовый спрос?

– В любом случае дом эконом-класса должен быть существенно дешевле сопоставимой по площади квартиры.

– При нынешних ценах это вроде бы и не сложно…

– Да. Но пока ценовая политика в пригородных зонах формируется странно. Возможно, как раз из-за перекосов на городском рынке жилья.
Если же говорить в абсолютных цифрах, то, чтобы массовый потребитель мог купить жилье в пригороде, — неважно, с использованием кредита или нет, — оно должно стоить не более $200 000. Только тогда 20–30% населения начнут рассматривать пригородный дом как серьезную альтернативу.

– Много ли у нас граждан (к примеру, молодых семей) со свободными накоплениями в $200 000? Или с ежемесячным доходом от $2000?

– Закономерный вопрос. Но я могу вам сказать, что и на западе не так много людей, вкладывающих в покупку свободные $200 000, просто там существуют устоявшиеся пути решения жилищного вопроса, и в первую очередь ипотека.

Давайте рассматривать возможности. Во-первых, ипотека рано или поздно появится и закрепит позиции в загородном сегменте. Во-вторых, многие из нас не понимают, какими ценностями они располагают. Например, молодые люди, проживающие в 1-комнатной квартире, не думают, что могли бы жить в приличном и более просторном доме, и он стоил бы столько же, если не дешевле. Цены выросли так, что ориентиры утратились.

Речь, как правило, идет не о «чистой» покупке дома, а о замене одного жилья на другое, на лучшее. И вполне можно стремиться к этому, используя возможности вторичного рынка.

– Надо еще, чтобы кто-то эту «единичку» купил — по сегодняшней цене… Кроме того, нужно, чтобы хотя бы у части покупателей сложилась эта потребность — ехать за город. Там ведь, как правило, неизбежны проблемы с транспортом, с инженерией, с детскими садиками и теми же магазинами…

– Сначала в пригород поедут самые смелые, можно сказать, пионеры. Именно потому, что сложностей много. А мы, люди городские, привыкли к опеке, к тому, что государство нас опекает. За нами ухаживают врачи, дворники…

– ?!

– Ну, должны ухаживать. Но в загородной жизни довольно много очевидных плюсов. Я, собственно, вижу только один существенный минус, который тормозит процесс переселения в пригород даже больше, чем финансовые проблемы, — это дороги.

– Предположим, что государство — хотя бы и в рамках национального проекта — возьмет на себя прокладку дорог, подготовку площадок, инженерию и пр. Но в этом случае выгоднее строить многоэтажное жилье…

– Надо разделять сложившиеся стереотипы и градостроительные нормы и правила. Если государство будет поддерживать только многоквартирную застройку — получится перекос, даже если так выгоднее с точки зрения обеспечения кого-то квадратными метрами. Кроме того, люди, живущие за городом, меньше нуждаются в господдержке и большей частью обеспечивают себя сами.

По пути формирования малоэтажных пригородов развивается весь цивилизованный мир — просто потому, что есть люди, которые не хотят жить в городе. Государство выполняет регулирующие функции. Оно должно предоставить людям возможность выбора.

– Какие из заявленных крупных проектов можно считать перспективными?

– Национальный резервный банк и Национальная жилищная корпорация презентовали весьма обширный проект в Янино, важно посмотреть, что получится на выходе. Главное, что в этом проекте есть и действует собственная ипотечная программа, и она реализуется вместе со строительством. В этом случае банк и корпорация взяли на себя все основные функции по проекту, в том числе и часть функций государства. И мне кажется, что программа будет обречена на успех, даже если не все в ней нравится специалистам по маркетингу.

С другой стороны, когда один из высших менеджеров НРБ решил строить дом для себя, он заказал его у нас, в компании «Гринсайд»…

Фирма «Балтрос» заявляет крупный проект — «Новая Ижора», рядом с Колпино, строит заводские мощности в Пушкине, и под этот проект отведена большая площадка, под 300 га. Сейчас сразу несколько компаний презентуют крупные замыслы и планируют заниматься массовым производством домов. Но реализованных проектов такого типа пока нет.

– Тот, кто успеет за потребностями рынка на старте, — выиграет, разве не так?

– Развитие этого процесса предоставляет удобные условия для производителя. Емкость рынка в этом сегменте такова, что только на Северо-Западе можно ставить несколько заводов по производству каркасно-щитовых домов. Этот тип жилья был бы наиболее востребованным, в этом сегменте места хватит всем…

– Но каркасно-щитовые домики изрядно скомпрометированы за советский период…

– Всему свое время. Технологии меняются каждый год, и каркасно-щитовые дома могут отвечать современным требованиям. Они найдут своих приверженцев, особенно с учетом цены.

– Сколько домов выпускают ваши линии?

– Сорок-пятьдесят в год. Но у нас совершенно другая ценовая ниша — от 300 000 – 400 000 евро.

– Возможно ли, что именно в этом сегменте сформируется  новая мода и будет распространяться из верхнего ценового сегмента — к основанию пирамиды, формируя взгляды и представления среднего класса?

– Может быть, не самый удачный пример, но если посмотреть на Москву и Подмосковье — там эта тенденция очевидна. Средний класс начинает активно приобретать дома из клееного бруса, хотя раньше они были доступны только очень состоятельным людям.

– Какую долю от городского квартирного рынка занимает сегодня сегмент загородных домов? Как будет меняться это соотношение в ближайшие год-два?

– Сегодня темпы роста городского строительства заметно опережают загородные. Причина понятна — мы все-таки пока городские жители, а до насыщения рынка городскими квартирами еще далеко, несмотря на видимый огромный объем жилищного строительства. Слишком много людей еще хотели бы улучшить жилищные условия. Появление и развитие ипотеки только ускоряет эти процессы. Традиционно человек, не решивший городской жилищный вопрос, не размышляет о покупке загородного дома.

Если говорить о сравнении цифр городского и загородного строительства — точной статистики нет, но я думаю, если на десять сделок в городе приходится одна покупка загородного дома — это уже хорошо.

И ближайшие пару лет эта ситуация вряд ли изменится. Вот лет через пять, когда будет более понятен новый образ загородной жизни, появятся положительные примеры проживания за городом, будет сформирован рынок ипотеки, тогда тенденция может измениться. Наконец, именно столько времени потребуется государству для изменения своего восприятия градостроительных норм, для создания инструментов, которые регулировали бы процессы на загородном рынке, и для решения многих вопросов, без которых говорить о развитии рынка просто бесполезно.

– Есть ли у вас загородный дом? Где и какой?

– Честно сказать, именно сейчас мы строим загородный дом. На месте старой дачи 1957 года постройки, на которую ездили последние 10 лет, возводится современный дом из клееного бруса, естественно, производства «Гринсайд», площадью 260 метров. Так как место высокое, дом делаем приземистым. Рядом река Луга, сосновый лес, и проект так и назвали — «Дом у реки». Вообще это очень красивое место, на окраине деревни с голосящими по утрам петухами и гуляющими вокруг участка козами. Когда в паводок Луга разливается, она не уступает по полноводности Вуоксе, а летом вода для купания теплее, чем на севере. Плюс лето наступает на две недели раньше. В доме будет все просто, предусмотрено несколько спален для моей семьи и родителей, место для теннисного стола. Есть второй свет, будут камин, сауна, гостиная — все для того, чтобы можно было отдыхать с семьей и друзьями в любое время года.

Ну и, конечно, появится возможность на своем примере показывать потенциальным клиентам все плюсы дома из клееного бруса, им ведь важно знать, где живет директор компании, производящей и строящей эти дома.

К сведению:

КОМПАНИЯ «ГРИНСАЙД» работает в Петербурге с 2001 года, в 2002-м запустила в Стрельне завод, на котором производятся дома из клееного бруса.

В числе акционеров фирмы — финская строительная компания Greenside Oy.

Дома от «Гринсайд» строятся в Венгрии, Дании, Казахстане и, конечно, в петербургских пригородах.
В феврале на антарктическую станцию Новолазаревская прибыл «Академик Федоров». В одном из контейнеров, доставленных полярникам, — комплект деревянной бани из клееного бруса.

Беседовал Дмитрий СИНОЧКИН