1193
0
Елисеев Никита

Русский детектив

Священник, философ и физик, отец Павел Флоренский полагал, что история России напоминает путешествие Данте и Вергилия по гигантской бороде вмерзшего в лед последнего круга ада. Данте и Вергилий ползут вниз, вниз, вниз — дна нету — и — бац! — вылезают на поверхность и оказываются наверху. Не на самом, правда, верху, но… у подножия Рая. Бездонная пропасть — это изнанка горы. Успокоительная, ей же ей, версия. Насколько верная — воистину Бог весть...

Надгробие

 

Мы остановились у надгробия на зеленогорском кладбище. В картуше гранитной стелы — барельеф: прекрасная печальная женщина поддерживает голову мертвого человека. Но у человека… нет лица. Оно разбито. Вместо лица — каменное пятно. Я ахнул. «Потрясающе! Акт хулиганства превратил стандартное надгробие в провозвестие будущих новаций в искусстве! Это же… это же… экспрессионистская скульптура. Барлах и Кольвиц курят в сторонке. Если бы было лицо — не было бы так жутко, так печально...» — Приятель вздохнул: «Вот что мне в тебе не нравится, — сказал он, — так это отвратительная привычка любой гадости находить эстетическое оправдание. Черносотенцы уже в 1907 году осквернили этот памятник, до сих пор не восстановили. А ты стоишь и охаешь: экспрессионизм! Барлах! Генри Мур! Бранкучи! Противно, честное слово...» — Я потер потылицу: «Да. Неприятно. Отрыжка вульгарного гегельянства. Раз что-то существует, то — стало быть — есть разумные основания для существования, иначе бы это… просто не существовало. А почему памятник не починили?» Приятель пожал плечами и промолчал.

«Понятно, — сказал я, — вдова и кадеты починят, черносотенцы снова расколотят. До 1917 года понятно, почему не починили. Но при финнах? В независимой Финляндии в Териоках почему не починили? Финны прекрасно относились к Михаилу Герценштейну, депутату Первой Государственной думы, убитому в Териоках. Кроме прочего, это же финские полицейские нашли убийц, прикрытых — на минуточку — Охранным отделением. Убедительная победа финской законности над российским самодержавным беспределом». — «Ну, — заметил приятель, — не так чтобы очень убедительная. Убийцы посидели год в финской тюрьме, потом императорским указом были помилованы». — «Но позору-то было...» — «О Господи, — приятель фыркнул, — позор. Кого здесь позором испугаешь. Интересно, есть ли европейский аналог русской поговорки «Стыд не дым — глаза не выест»?» — «Тем не менее, — вернулся я к истоку спора, — если финны, при всем уважении к русскому либералу, не починили надгробный памятник, значит, они чувствовали, что… памятник стал экспрессивнее и рецептивнее». — «Помолчи, — попросил приятель, — несешь чушь. Финнам в только-только ставшей независимой стране, да еще на приграничной территории просто не до того было, — он хмыкнул, — а история с расследованием, конечно, да, даааа...» — «Русский детектив, — охотно согласился я, — типичный русский детектив».

 

Два типа детективов

 

С самого-самого начала детективы разбились на два типа: англо-американский (первый такой детектив: Эдгар Аллан По, «Убийство на улице Морг») и русско-немецкий (первый детектив подобного рода: Эрнст Теодор Амадей Гофман, «Мадемуазель Скюдери»). В англо-американском главное — расследование, игра ума. Кстати, преступник в этом детективе не так и важен, он не более чем функция, вычисляемая следователем. Как вы помните: в «Убийстве на улице Морг» убийца — обезьяна. В русско-немецком главное — преступник и жертва. Расследование в этом детективе зиждется на случайностях, психологии и… признании преступника.

Типичный (невольно пародийный) финал русско-немецкого детектива — финал поэмы Некрасова «Коробейники»: «Ты вяжи меня, вяжи, да не тронь мои онученьки!» (Мозговой штурм следователя: «Что-то тут не так... Почему «не тронь мои онученьки»? Больно уж они вонюченьки? Нет, не то... А! Есть! Понял! Я это сделал!») — «Их-то нам и покажи!» В онученьки вплетено то, что убийца украл у убитых им коробейников. Самой яркой пародией на русско-немецкий детектив была бы такая картина: стоит студент в комнате у кадки, замывает топор, на полу две зарубленные топором женщины. На пороге комнаты — потрясенный следователь: «Позвольте, Родион Романович, так… Вы же и убили-с?» Студент (не прерывая замывания топора): «Помилуйте, Порфирий Петрович, ЗАЧЕМ мне это?»

Териокское (зеленогорское) убийство депутата Первой Государственной думы Михаила Яковлевича Герценштейна было вот таким типичным русским детективом. Финский следователь Вебер не раз и не два, должно быть, чувствовал себя сыщиком, который стоит на пороге комнаты, а убийца перед ним невозмутимо замывает топор, время от времени огрызаясь: «Не мешайте, что вы, в самом-то деле, право...»

 

Михаил Герценштейн

 

Убитый черносотенцами Михаил Герценштейн — высокообразованный экономист, прорвавшийся к своему образованию через все препоны, чинимые евреям в Российской Империи. Либерал, гласный Московской городской думы, депутат Первой Государственной думы от партии кадетов. Российский либерал, политик, держащийся средней линии, — особое явление. Средняя линия (нейтральная полоса, на которой, как правило, растут цветы «необычайной красоты»), она ведь… объемна. Есть средняя линия, про которую можно сказать: «И нашим, и вашим». А есть средняя линия (нейтральная полоса), по которой и наши, и ваши ведут прицельный огонь. Российские либералы как раз представители этой средней линии.

Об этом неплохо говорит в «Августе 14-го» Солженицына образованный, либеральный еврей, Архангородский: «Справа — черная сотня, слева — красная сотня. А посредине мы — интеллигентные работники: сомнут, раздавят», — он схлопнул ладони». Тем не менее в Первой Думе выступления Михаила Герценштейна по аграрному вопросу встречались аплодисментами крестьянских депутатов. Он еще только шел к трибуне, а депутаты, избранные крестьянами (в большинстве — и сами крестьяне), уже кричали: «Герценштейн! Герценштейн!»

В 1906 году чересчур левая (по мнению царя и его премьер-минстра Столыпина) Первая Государственная дума была распущена. Незаконно, нелегитимно, в нарушение подписанных самим же царем «Основных законов Российской империи». Кадетские депутаты уехали в Финляндию (пользовавшуюся очень широкой автономией в империи). Собрались в Выборге (Виипури), выработали и опубликовали Выборгское воззвание. Ненасильственное сопротивление: не платить налоги, не идти служить по призыву в армию, мирные шествия и манифестации, не поддаваться на провокации, никаких баррикад. Герценштейн был настолько либерален, что на совещании выступил против этого воззвания. Подчинился партийной дисциплине. Мрачно сказал другу после совещания: «Сделали глупость, что уж теперь».

Спустя очень короткое время в Териоках на прогулке Герценштейна застрелили. Его дочь ранили в правую руку. Финская полиция приступила к расследованию. Вот тут и начался русский детектив во всей его красе. Сходу узнали, что накануне к местному русскому жандарму Тихону Запольскому приезжала странная компания. Один из компании был в черных очках (для конспирации, видимо). Сняли показания с Запольского. Да. Приезжали. В пуленепробиваемых панцирях, с револьверами. Показали удостоверения Охранного отделения. Сказали, что на спецзадании. Спросили, где можно остановиться. Запольский, разумеется, указал гостиницу.

Финны пошли в гостиницу. Сняли показания гостиничных служащих. Да. Были такие. Вот и фамилии их в книге. Да. По всему номеру разбросали револьверы, кинжалы и  пуленепробиваемые панцири. Когда несколько ошеломленный хозяин гостиницы спросил: «А… это что?» — снова показали удостоверения Охранного отделения.

Сейчас вы будете потрясены. Когда убийцу Герценштейна, Егора Ларичкина, финны взяли, и задали вопрос начальнику Охранного отделения Герасимову насчет удостоверений, которыми размахивали ребята на спецзадании, знаете, что он ответил? Думайте хоть сто лет, все равно не догадаетесь, поэтому я вам сразу скажу: «Отродясь у меня такие не служили». — «А удостоверения?» — «Нуууу, не знаю, купили, наверное, или сами сделали». Классика русского жанра. Военторга тогда еще не было.

Моя дочь эту классику обозначает жаргонно, но точно: «Совсем не парятся». Черносотенная газета «Маяк» опубликовала сообщение об убийстве Герценштейна в Териоках до того, как он был убит. Один из участников группы на спецзадании, Александр Половнев, в трактире хвастался перед собутыльниками дорогими часами, новым пиджаком и шик-блеск ботинками, объяснял, как он их получил: «Всего-то делов жида в Чухляндии скосить...» Но он не «скашивал», он осуществлял слежку. «Скосил» Егор Ларичкин.

Нет, если бы дело не произошло в автономной Финляндии с сеймом (парламентом), своей судебной системой, своей полицией, то и искать бы не стали. А здесь стали. И нашли. Всю группу финнам не отдали. Отдали одного Ларичкина. Суд был в Кивенаппе (Первомайском). На суд из России были отряжены протестующие истинно русские люди. Финская полиция приняла меры предосторожности. Напрасные. Истинно русским людям, разумеется, оплатили проезд и выдали подъемные. В результате они еще до суда рассеялись по трактирам. К началу суда протестующие были неподъемны. Нет, несколько граждан все же побрели отрабатывать. Но отработка была неубедительна. Одного все-таки повязали. Он простодушно все и рассказал, сколько дали на билет и сколько чистыми на руки.

Дивная, по-моему, история из истории России про путешествие по бороде вмерзшего в лед падшего ангела… вниз, вниз. Священник, философ и физик, отец Павел Флоренский был убежден, что вот еще немного вниз, и будет — верх, подножие Рая. Может быть, физику виднее.         

        

если понравилась статья - поделитесь: