Баллада о третьем пальце

Давно подозревал: основные неприятности для организма проистекают от нездорового стремления к здоровому образу жизни в сочетании с отечественной медициной.
В общем, открывал ампулу (чтобы сделать себе укол) и расцарапал два пальца на правой руке. Указательный зажил, а вот средний — ни в какую. Залепил пластырем — не помогает почему-то. Воспалился, болит. Недели через две отправился я в клинику «Скандинавия». Там мне все расковыряли, перевязали и объяснили: мол, так и так, сухожилие задето, в общем — сгибаться будет, а разгибаться — нет!
И колонка эта придумалась сразу.
Но были сомнения: с какого перепугу душить читателя мелкими и неприятными деталями собственной — тоже не бог весть какой — жизни? Впрочем, прецеденты есть. Например, коллега Михаил Золотоносов в журнале «Город 812» как-то из больного зуба и неудачного визита к стоматологу сделал два разворота с выходом на низкое качество медицинского обслуживания вообще и вплоть до снятия главврача в частности.
А на днях я посетил литературный вечер. Журналист Дмитрий Губин и писательница Татьяна Толстая спорили о литературе и эмиграции. И опять вспомнилось: а ведь тот же Губин несколько лет назад по дороге на студию поскользнулся в гололед и разбил коленку; тут же в прямом эфире заявил о безобразном состоянии улиц и сгоряча обозвал градоначальницу гауляйтером! За что был изгнан с федеральных каналов, попал в опалу и теперь учит немецких студентов в Институте Гумбольдта. В Берлине, соответственно. Ничего вираж?
И в диалоге как раз интересная тема завязалась: про сор, из которого как бы растут стихи. Губин указывал, что г-жа Толстая ушла от вечных тем и тратит шекспировские страсти на описание скандала в «Перекрестке». А Татьяна Никитична свысока отвечала: вот именно в том и есть мастерство, чтобы в будничной мелочевке прозреть гармонию и загадку!
Тут мы с пальцем, конечно, воспрянули.
Потому что какие же это мелочи? Если он, гад, не разгибается, как же я смогу без слов объяснить горячо любимым властям, что я о них на самом деле думаю? Универсальный жест, кстати, — по всему миру понятный без перевода! Этот жест был известен и в Древней Греции, и в Риме. И значил примерно то же, что и сейчас: отвяньте от меня немедленно, а не то изнасилую нетрадиционным способом. (Это еще у греков была такая конкретика.) А с постоянно согнутым — что? Выбор небольшой: либо кулак, либо фига в кармане. Вполне по-русски; наверное, даже слишком.
Опять же — гитара. Не то чтобы совсем никак (правая рука не так уж важна, левая главнее), но не то. Высоцкого еще получается воспроизвести, а вот фламенко уже не катит.
С текстами сложности начались. Слепым методом не умею, но как-то в самиздатской юности приходилось, приходилось постучать: «Доктора Живаго» перепечатывал вместе с приложением — от первой странички до последней, вот этими вот четырьмя-пятью, по ночам! В пяти экземплярах. И Галича, и переписку Цветаевой, и «Лебединый стан», и «Верного Руслана»… Так что навык есть. И в журналистской профессии, уже не на машинке работая — на компьютерной клаве, частенько ловил себя на том, что пальцы бегут впереди головы. Текст еще не придуман, а уже набирается. А без среднего — труднее. Спотыкаешься, думаешь: та ли буква?
Как Довлатов себе вериги навешивал: например, чтобы фраза не длиннее семи слов.
И чтобы все слова начинались с разных букв. Искусственные ограничения полнее проявляют суть.
Скоро весна, начало сезона, лодку на воду спускать. А тут правая не в полной форме. И узлы…
Да и в личной жизни… Ничего такого специального, о чем вы подумали, просто, допустим, за талию, — но и здесь лучше, чтобы все были на месте и в исправности. А то без лодки, женщин и гитары, да еще с замедленными текстами, — это разве жизнь?
В общем, понял, что пора сдаваться медикам. И тот же радостный доктор из «Скандинавии», который мне лапу ковырял и перевязывал, вдруг говорит: «А вот у меня знакомый кистевик в институте Вредена — мы вас к нему и наладим!»
И тут я тихо осел, враз постигая величие замысла. И ощутил присутствие в мире высшего Режиссера, наделенного своеобразным чувством юмора. Потому что именно в институте травматологии им. Вредена я оказался 15 лет назад, после неудачного горнолыжного спуска. И тогда эскулапы, озабоченные другими моими повреждениями, пропустили и не заметили перелом позвоночника. Отчего теперь и приходится делать чуть ли не каждый день уколы и ломать ампулы, корябая палец! И теперь что — обратно к ним? Классическая кольцевая композиция с открытым финалом. Я бы им показал — так ведь нечего!
Нет в мире случайностей. И нет ненужных или маловажных элементов. Если вам так не кажется, значит, вы не очень внимательно смотрели…

Удачи вам!

Архив номеров
Главный редактор
Синочкин Дмитрий