В финско-шведское время здесь были шведская крепость Линна (на месте теперешней улицы Работницы) и финская деревня Сеппеля (на месте нынешних Оранжерей). Линна по-шведски «крепость». Крепость «Крепость». А Сеппеля — «кузница». В семидесятых годах XVIII века здесь любила охотиться Екатерина II.

Финская окраина Шведской империи тогда превращалась в столичные пригороды империи Российской. В деревеньках медвежьего угла обустраивались русские Версали. У Екатерины II тут было два охотничьих домика для отдохновения: «Крик» и «Крак». («Крак» разобрали в 1929 году, «Крик» сгорел во время Великой Отечественной войны.) Императрица так и продолжала бы охотиться неподалеку от собственной резиденции в Царском Селе, но тут у ее сына Павла родился первенец. «Бабушка русской революции» Екатерина, показавшая молодым гвардейским офицерам, как брать власть и как преобразовывать страну, чадо свое не любила. По-видимому, убийство мужа не способствует нежным чувствам к отпрыску. Впрочем, ходили слухи, что Павел — сын не Петра III, а кого-то совсем уж случайно подвернувшегося. Разобраться в душевных мотивах, психологических ходах самой великой русской императрицы — дело не простое. Изумительный интеллект, пугающее знание человеческой психологии вообще и мужской в особенности, властолюбие, воля, страстность и полное отсутствие каких бы то ни было моральных ограничителей. Но один вектор прочерчивается ясно: подобные дамы становятся замечательными бабушками — если доживают до соответствующего возраста. Екатерина дожила. Внуков она обожала, дружила с ними, писала для них учебники, выписывала из-за границы лучших учителей, придумывала игры. Все, чего не получил от нее сын, внукам досталось в избытке.

Первым подарком внуку и было Павловское Село. 12 декабря 1777 года, в день рождения первенца, Екатерина подарила сыну и его жене Марии Федоровне 362 десятины земли по берегам реки Славянки с лесными угодьями, пашнями и с деревеньками Линна и Сеппеля. Екатерине хотелось, чтобы у внука было место для игр.

Из всех бывших императорских резиденций холмистый Павловск наиболее хорош для детворы. Холмы и речка. С холмов зимой лихо скатываются на «бубликах», в речке летом купаются и катаются на лодках. Казалось бы, холмов хватает и в мрачно-романтичной Гатчине, на лодках можно кататься и в Царском Селе.

Но есть, по всей видимости, еще и аура места: его для любимого внука создавала сильная женщина.
Ну и, конечно, белки. Такого количества наглых, маленьких рыжих длиннохвостых зверьков нет нигде в окрестностях Питера. Если бы надо было выбирать герб для Павловского парка, стоило бы изобразить ребятенка, сидящего на корточках и тянущего ладошку с орехами. А неподалеку, тоже на корточках, поджав передние лапки, сидит грызун, напряженно соображающий, брать предложенное или лучше скипнуть по-быстрому от неведомой опасности. Опять-таки не совсем понятно, почему в других парках они не расплодились в таком неистовом количестве на радость подрастающему поколению. Все то же — аура места. Павловск с бо€льшим на то основанием можно было назвать Детским Селом.  
В 1779 году в Павловском Селе были построены первые деревянные замки — Паульлюст (в переводе с немецкого — «Утеха Павла») и Мариенталь («Долина Марии»). Немецкий был домашним языком для всех европейских династий. Раздробленная на множество мелких монархических государств Германия оказалась ярмаркой королевских невест. Павел не любил мамин подарок, поскольку сложно относился к дарительнице. Опять-таки убийство папы затрудняет отношения с мамой. Впрочем, был еще один мотив. Слабый, нервный мужчина не может ровно относиться к абсолютно спокойной, сильной женщине. Сохранилась уйма воспоминаний о том, как кричал и топал ногами Павел, но хоть бы кто вспомнил, как кричала Екатерина. Она просто смотрела. Или не смотрела, морщилась, отворачивалась. И человек понимал: конец.

Павел любил Гатчину, там он создал свой мир. Павловск был миром его жены и сыновей. В Павловске Павлу было неуютно, как может быть неуютно человеку трагедии, надрыва, излома в обстановке уюта.
В 1780 году в Павловское Село прибыл шотландский архитектор Чарльз Камерон, которого чрезвычайно ценила Екатерина. В 1782-м он начал строить новый каменный дворец на месте разобранного Паульлюста. Ссоры и споры с Павлом начались чуть ли не с первого дня. Павлу не нравилось то, что делал Камерон. Павлу не нравилось то, что Камерон все равно продолжал это делать. Стройный, ясный классицизм — это не для Павла. Взгляните на Михайловский замок в Петербурге, и сразу поймете, что ему было нужно.

В 1786 году Камерон довершил начатое: невзирая на сопротивление наследника престола — построил дворец. Не средневековый замок, мрачную крепость, а светлый дворец. Но продолжать работать в Павловске не мог. Уехал в Царское. Наследник престола не забыл их ссор и споров. Цесаревич Павел Петрович скрепя сердце позволял строить архитектору Камерону. Император Павел I лишил его всего, что было ему даровано Екатериной, и выслал из Царского Села. В 1788 году Павел подарил Павловское Село жене.

Его именем не могло называться село. Это Екатерина II в самый разгар пугачевского восстания не стеснялась называть себя казанской помещицей: дескать, помещики Казанской губернии, не нервничайте, я с вами, я такая же, как вы. Павел величал себя только императором. 12 ноября 1796 года, через неделю после восшествия на престол, Павел I переименовал Павловское Село в город Павловск. Это было третье переименование места.

В 1918-м городок назовут Слуцком. Через четыре дня после октябрьского переворота в бою с отрядами атамана Краснова, пытавшимися восстановить власть только что свергнутого Временного правительства, погибла большевичка Вера Слуцкая. Соратники почтили ее память таким вот образом. В 1944 году, когда сталинский режим принялся соскабливать остатки былой революционности и занялся имперским камуфляжем, Слуцк вновь стал Павловском.

Если вертеть колесо истории дальше, то следом должно было явиться Павловское Село, потом Линна и Сеппеля, потом Городок, выстроенный новгородцами в XIII веке на речке Славянке. Но каждый выбирает из истории то, что ему ближе и нужнее.

После убийства Павла Павловск стал летней резиденцией его вдовы. Мария Федоровна поставила здесь мавзолей «Супругу и благодетелю», она придала Павловскому парку тот ощутимо женский, чуть печальный характер, который не могли и не могут нарушить ни нынешнее лихое катание с гор на «бубликах», ни тогдашнее военное комендантство Петра Багратиона. В Павловском парке — светло и печально, очень хорошо и спокойно. Недаром первый и самый замечательный элегик России Василий Жуковский именно здесь написал знаменитую элегию «Славянка».

После смерти Марии Федоровны хозяином Павловска стал ее младший сын, Михаил Павлович, тот самый, с кем Александр Сергеевич однажды побеседовал о революции вообще и революции в России в частности. При Михаиле Павловиче сюда провели первую в России железную дорогу. То, что в Западной Европе было необходимостью, стратегическим и хозяйственным объектом наиважнейшего значения, в России поначалу строилось как игрушка, забава для богатых и знатных. Это закрепилось в названии здания железнодорожной станции. Вокзал — зал для пения. Причем здесь, спрашивается, паровозы? Все очень просто. Строитель первой железной дороги в России, немец Франц Герстнер, превосходно понимавший, для чего и для кого строит дорогу, направил Николаю I  докладную записку, в которой предлгалсоорудить на железнодорожной станции Павловск вокзал, то есть большой концертный зал с рестораном, где можно было бы выпить, закусить и послушать хорошую музыку. Это и сделал архитектор Штакеншнейдер в 1838 году.

После этого все здания железнодорожных станций в России стали называться вокзалами, хотя никакого вокала, кроме гудков паровозов, там отродясь не слышали. Павловский вокзал стал первым концертным залом в России. Здесь дирижировал Иоганн Штраус, пел Федор Шаляпин, танцевала Матильда Кшесинская, выступали композиторы Бортнянский, Глинка, Бородин, Лядов, Рубинштейн, Римский-Корсаков, Чайковский, Лист, Шуман, Глазунов, Прокофьев, великие исполнители — виолончелист Сэрвэ, скрипачи Винявский и Изаи.

Вокзал, или курзал, или музыкальный вокзал был в самом центре парка, неподалеку от дворца. Он был сожжен во время войны, теперь на его месте — покореженная каменная львиная голова и памятная доска. Невдалеке — обшарпанное здание пункта проката, милый ресторанчик и каток.
В 1849-м владельцем Павловска стал великий князь, сын царя Константин Николаевич, самый либеральный из всех Романовых. Очкарик, книгочей, активный деятель реформ 1860-х. Одним из его сыновей был Константин Константинович, под псевдонимом К. Р. печатавший стихи и драмы, автор двух песен, ставших народными: «Последний нонешний денечек…» и «Умер бедняга, в больнице военной…». Правнучка Константина Николаевича оказалась единственной из Романовых, кто уцелел в Советской России. Знаменитая московская красавица 1940-х и 1950-х Наталья Андросова (Искандер), профессиональная мотогонщица, выполнявшая головокружительные трюки на мотоцикле, ставшая героиней прозы Юрия Нагибина и Юрия Казакова…

Холодная смелость Екатерины II все ж таки проявилась в ее выморочном роду.