1593
0
Земзаре Инга

Кошкин дом

Среди моих знакомых есть человек, который отдыхает в фамильном доме почти столетней давности. Это Софья Коршунова — один из учредителей организации защиты животных «Второй шанс», которая лечит, пристраивает бездомных зверей, а также сотрудничает со знаменитыми кошками Эрмитажа.

Время сажать

Дом у семьи в городской черте — в Красносельском районе. В нем живет 84-летняя бабушка Сони — Эльвина. Всю жизнь она проработала на заводе «Красный треугольник», который, между прочим, выпускает галоши и резиновые сапоги для дачников. Родом она из эстонских крестьян. В свое время родители Эльвины бросили хутор в Псковской области и бежали. Сначала жили в чужом доме, потом купили свой. В войну немцы депортировали семью в Таллин (считали, что эстонцам место в Эстонии), а дом заняли. После войны семья вернулась, а дом сгорел. Отстраивались заново. В конце 1940-х купили и перевезли в Красное Село другой дом, которому на тот момент было уже лет 20. Теперь это и есть Сонина дача.

В доме две комнаты, кухня, веранда, «холодная комната», прихожая, туалет, погреб, на втором этаже летние комнатки. Есть городской телефон. На 14 сотках всегда был большой огород, а также жили куры, корова, кролики, козы. Теперь остались только куры.

Бабушка по-прежнему встает часа в четыре утра, по-другому не умеет. Сонина мама Маргарита — сейчас она практически переселилась за город — любит заниматься цветами, и именно они украшают участок с ранней весны до поздней осени.

– Мне часто снится дача, — говорит Соня, — какой она была в моем детстве. Тогда мы с родителями жили каждое лето в отдельном летнем домике. Он был обустроен из бывшего сарая для сена, там было несколько маленьких комнаток, кухня, печка. У меня было много друзей — из дачников и соседских детей. Мы целыми днями играли, бродили по большому полю, тогда еще не застроенному, устраивали представления и приглашали на них взрослых. Я помню дачное лето как веселое, свободное время моей жизни. Когда у Сони родилась Глафира, ее первые дачные сезоны проходили в летнем домике маминого детства.

– Мы были очень молодые родители, и в городе жили вместе со старшими. И только летом все было по-взрослому: папа, мама, ребенок, свое хозяйство, своя кухня, свой холодильник. Там был целый уютный мир. Это такая часть моей жизни, которая живет очень глубоко внутри меня, это то, что я люблю.

Соня признается:

– Когда появилась дочка, что-то во мне проснулось такое архаическое, захотелось копать, сажать, полоть, собирать урожай.

Соне, правда, поручают в основном простую работу, но постепенно ее квалификация повышается. В этом году ее допустили к посадкам: весной сажала морковь и лук-порей, осенью — цветы, чеснок.

– Когда собираешь то, что сам посадил, полол и поливал, отношение к росточкам совсем другое.

Картошку едят только свою. Сажают по особой технологии: осенью перекапывают землю и делают бороздки при помощи лопаты и специального приспособления — палок на веревке — за счет него «рвы» получаются ровные. В них закладывают известь, удобрения, торф. Весной в подготовленную землю сажать картошку просто и удобно.

– Я люблю все земляные работы, — продолжает Соня. — Стричь ветки у кустов тоже нравится. Но я ненавижу поливать огород! Поливать надо из леек и ведер, так как вода должна согреться, а с помощью шланга из колодца нельзя: вода слишком холодная. Теперь, когда есть водопровод, может быть, и поливать станет приятнее.

Водопровод и газ на участке появились только что, а в дом их проводить будут уже после зимы.

Шанс на выживание

Кроме кур на даче обитают кошка Фрося и ее рыжий сын Мотя. Фрося — мама двух городских Сониных кошек (всего их пять плюс временно проживающие). Когда Фросиных котят было совсем уж некуда девать, ее стерилизовали, и это пошло ей на пользу.

– Она всю жизнь была облезлая и страшненькая от постоянных беременностей и выкармливания, а превратилась в шикарную пушистую кошку. Мотю я сначала не трогала, но как-то он вернулся с гулянок со сломанным ребром, а в другой раз и вовсе слег с температурой, перестал есть и собрался умирать от вирусной инфекции. Тогда я решила, что так больше не должно продолжаться, дачных кошек нужно кастрировать и прививать. Мотя сильно изменился к лучшему. Он наконец-то стал жить дома, начал мыться, стал гораздо более уравновешенным, спокойным.

Своих «горожанок» Соня на дачу не вывозит. Те из них, у кого есть опыт бродяжничества, пределы квартиры покидать не хотят: мир снаружи не оставил добрых  воспоминаний.

– Более любопытных и неискушенных вывозить поначалу пробовала, но из-за конфликтов с Фросей и Мотей эту мысль оставили. Всем нужно время на адаптацию, а я на даче подолгу не живу, поручить же следить за толпой кошек бабушке и маме не могу, у них и так много забот.

Частенько Соне приходится пристраивать брошенных дачниками кошек или котят.

– Я уговаривала соседей стерилизовать кошек, предлагала пригласить ветврача прямо на дом. Ничего не добилась. Я ведь не могу взять на себя хлопоты и финансовые затраты вместо них. Что говорить об ответственности хозяев за здоровье и благополучие домашних животных, если в деревне у многих считается, что кошку вообще  кормить не надо, она должна ловить мышей, а собака должна питаться объедками, очистками и всякой гнилью и плесенью!

Что делать с брошенными животными? Люди почему-то не стерилизуют питомцев, а меж тем одна кошка и ее потомство за семь лет могут принести 420 000 котят, а то и больше.

– Наши возможности, — уверена Соня, — во многом зависят от наших желаний.

В прошлом году на участок забрела тощая хромая собака. Ласковая дворняга с умными глазами, совсем молодая, явно из тех щенков, что дачники заводят в начале сезона, а потом бросают. Таких животных очень много каждую осень во всех садоводствах, во всех деревнях. 
Зимой почти все погибают, освобождая место для новых «игрушек». И эта дворняга пришла к нам. А мы не держим собак ни в городе, ни на даче. Для меня собака — это такое непонятное существо, которое плохо пахнет и слишком много хочет от человека.  Но это все не важно, когда ты знаешь, что для этого существа ты — единственный шанс выжить. Можно повздыхать, покормить и прогнать непрошенное горюшко, в конце концов, я же не виновата, что кто-то его приручил, а потом предал. Только нельзя потом это выбросить из головы.

Я не хочу жить с такими воспоминаниями. Не хочу, проходя по нашему огороду, видеть место, где собака свернулась калачиком и дрожала от холода и ужаса, и каждый раз думать: «Интересно, сколько она еще прожила после того, как мы отказались ей помочь?»

Поэтому Соня решила собаку лечить и искать для нее хозяев. Было потрачено много времени, сил, денег, пришлось просить о помощи других людей и стараться не остаться в долгу. Теперь Уля отдыхает на роскошной лежанке в своем доме, обласканная и любимая. С Соней они не видятся: Уля живет в другой стране. Но зато Соня даже не замечает то место в огороде, где лежала собака.

– Уверена, что животные читателей журнала окружены заботой и любовью. Желаю всем читателям и их питомцам успехов в Новом году!

если понравилась статья - поделитесь:

январь 2011